Обошелся мне тот заказ на одном из тульских заводов в 250 000 долларов. Благо в то время гонораров за книги хватало, дефолт был еще впереди. Конечно, в современных условиях выглядит эта затея наивно, а тогда, по моему мнению, у генерала Рохлина могло бы получиться. Засевшее в Кремле «чубайсово племя» не переваривало столько народа, что ворота открыть проблемы не составило бы, тем более если бы я участвовал. Принципиальных «коржаковцев», включая даже повара и фотографа, к тому времени обслуга «семьи» с работы выгнала. Но и без них в Службе безопасности президента еще оставалось тогда немало приличных людей, хоть и без больших звезд. А именно такие люди в таких историях ключевую роль обычно и играют — не всякий генерал знает, где, условно говоря, ключ от Боровицких ворот висит.
То есть Волгоградский корпус, которым Рохлин командовал со времен Чечни и до избрания депутатом Госдумы, готов был за ним и в огонь, и в воду. Офицеры и солдаты знали: Рохлин — не штабная крыса, а правильный боевой генерал, болеющий за своих солдат и за Отечество. За сутки корпус вполне мог преодолеть расстояние до Москвы. И они не остановились бы лагерем за МКАДом, как «лучший министр обороны» Павел Грачев со своим войском в Чечне в октябре 1993-го, а реально вошли бы в центр и в Кремль — я им это гарантировал. И никто не остановил бы. Армейцы не пошли бы против своих, тем более что был опыт 1991 и 1993 годов, когда себе дороже в итоге оказалось встревать в войну верхов. Те, кто в 91-м защищал, а в 93-м штурмовал «белый дом», нахлебались потом дерьма.
Но, увы, не получилось из Льва Яковлевича организатора переворота — судьба. Чечню прошел, а погиб от руки собственной жены. Никакой конспирологии тут придумывать не нужно: на самом деле именно она лишила его жизни. Поскольку я много раз у него в гостях бывал, то и с женой заочно знаком. По словам ее знакомых, она порой производит впечатление не совсем адекватного человека. Так и не смогла простить супругу рождения больного сына. Это ее нервное состояние усугублялось, когда она употребляла без меры алкоголь. Я как-то приехал на могилу к моему другу Льву Суханову (он рядом с Рохлиным покоится) и стал свидетелем того, как Тамара рыдала на надгробии мужа: «Лева, прости меня!» Трагедия, что тут добавить…
А с того тульского завода, где «прицепы Рохлина» для штурма Кремля уже изготовлены были, мне не раз потом звонили: когда заберете заказ, ваши железяки территорию загромождают.
