— Что ж, тогда к делу. Сейчас 15.30. Время пошло. Мой муж заберёт меня ровно через двадцать четыре часа и ни минутой позже.
Нужно было сказать Энрике что-то ободряющее, но я не могла подобрать слов.
— Ты всё слышал? Уезжай.
Я отвернулась.
— Куда мне идти?
Беккер довольно потёр ладони.
— В подвал, детка.
В отличие от дома, погреб был оборудован всем необходимым. Огромная кровать под балдахином, мягкий ковёр в изножье, резной дубовый столик и старинное кресло. Как я поняла, это был уголок хозяина. Всё же остальное пространство было подготовлено для меня. Деревянный стол с жёлобом, кандалы, цепи, распорки, металлические крестовины. И даже очаг в углу предназначался не для обогрева. Клещи с длинными ручками, металлические пруты и странные бруски разных размеров.
— Это клеймо клуба, Эва. Знак бесконечности. ― Беккер подошёл сзади и взял в руки тяжёлый металлический слиток. ― Ты не вправе сводить его. Иногда в клубе устраивают большие вечеринки. Клеймо означает, что использовать твоё тело может только хозяин. А теперь иди, переоденься. ― Он указал на крохотную дверь, которую я даже не заметила.
В узком проёме висело платье. Алое, атласное. Оно бы очень подошло для приёма. Скинув с себя всю одежду, я натянула кровавый наряд и вышла в центр комнаты. Мой палач тоже сменил дорогой костюм на кожаные штаны. Его запястья были обмотаны эластичным бинтом. Если отбросить ненависть к этому недочеловеку, его можно было бы назвать привлекательным. Несмотря на возраст, садист обладал подтянутым и в меру накачанным телом. Мышцы играли на груди при каждом движении, а пресс казался стальным. Чуть позади маячил Джек.
— Подойди ближе, куколка.
Шаг за шагом я приближалась к извращенцу. Моё сердце учащённо забилось. Кажется, я только пыталась быть храброй. На самом деле, мне было страшно.
— На колени.
Беккер дождался, пока я заняла требуемую позу. Подняв моё лицо за подбородок, он блеснул глазами.
— Ты находишься здесь по доброй воли, Эва Гарсия Коуэл?
Игра началась. Инстинкты кричали, что нужно спрятать свой гнев до лучших времён и не злить садиста.
— Да.
— Громче.
Я вспомнила, что нас записывает камера.
— Я, Эва Гарсия Коуэл, нахожусь тут по доброй воле, без угроз и принуждения.
Беккер довольно улыбнулся.
— Кто ты?
— Рабыня.
— Кто я?
— Мой хозяин.
— Зачем ты здесь?
— Чтобы доставить удовольствие своему хозяину.
— Умница.
Мужчина размахнулся и ударил меня по лицу. Потеряв равновесие, я упала, сплёвывая кровь из рассечённой губы. Тоже мне, удар! Эдвалдо и то бил жёстче. Схватив меня за волосы, садист даже не дал возможности подняться на ноги, а поволок по каменному полу, как мешок с овощами, к полукруглой нише.
