Дым медленно рассеивается, смолкает грохот. Затихает далекое эхо в горах.
— Это опять вы, Пирадзе? — строго говорит Натэлла. — Так я и знала. Сколько это может продолжаться?! Я давно сказала, что не буду вашей женой. Зачем вы это делаете? Зачем ежедневно стреляете в меня? Как-то раз вы уже отсидели пятнадцать суток за изнасилование. Вам этого мало, Арчил Луарсабович?
— Я стал другим человеком, Натэлла. Не веришь? Я в институт поступил. Более того, я — студент.
— В это трудно поверить.
— У меня есть тетради и книги. Есть учебник под названием «Химия». Хочешь взглянуть?
— Взятку кому-нибудь дали?
— Представь себе, нет. Бесплатно являюсь студентом-заочником.
— Я рада за вас.
— Так вернись же, Натэлла. У тебя будет все — патефон, холодильник, корова. Мы будем путешествовать.
— На чем?
— На карусели.
— Не могу. При всем обаянии к вам.
— Я изменился! — воскликнул Пирадзе. — Учусь. Потом и градом мне все достается, Натэлла!
— Не могу. В Ленинграде, увы, ждет меня аспирант Рабинович Григорий, я дала ему слово.
— Я тоже выучусь на аспиранта. Прочту много книг. Можно сказать, я уже прочитал одну книгу.
— Как она называется?
— Она называется — повесть.
— И больше никак?
— Она называется — Серафимович!
— Лично я импонирую больше Толстому, — сказала Натэлла.
— Я прочту его книги. Пусть не волнуется.
— Тихо! — сказала Натэлла. — Вы слышите?
Из-за кустов доносились нежные слова:
Ты сказала мне — нет!
И по снегу, эх, по снегу ушла.
Был суров твой ответ,
Ночь в мученьях,
ах, в мученьях прошла…
По дороге медленно шел киномеханик Гиго Зандукели с трофейной винтовкой. Тридцать шесть лет оружие пролежало в земле. Его деревянное ложе зацвело молодыми побегами. Из дула торчал георгин.
Завидев Натэллу с Пирадзе, Гиго остановился. Винтовку он теперь держал наперевес.
— Вы пришли, чтобы убить меня, Гиго Рафаэлевич? — спросила Натэлла.
— Есть маленько, — ответил Гиго.
— Все только и делают, что убивают меня. То вы, Арчил, то вы, Гиго! Лишь аспирант Рабинович Григорий тихо пишет свою диссертацию о каракатицах. Он — настоящий мужчина. Я дала ему слово…
Тут вмешался Пирадзе:
— Кто дал тебе право, Гиго, убивать Бокучаву Натэллу?
— А кто дал это право тебе? — спросил Зандукели.
Одновременно прозвучали два выстрела.
Грохот, дым, раскатистое эхо. Затем — печальный и укоризненный голос Натэллы:
— Умоляю вас, не ссорьтесь. Будьте друзьями, Гиго и Арчил!
— И верно, — сказал Пирадзе, — зачем лишняя кровь? Не лучше ли распить бутылку доброго вина?!
