Рекс создаст разносторонне рискового парня, подразумевается в замечании Хоффмана и Йоели о том, что мужчины “более склонны [чем женщины] погибнуть в автоаварии, ускоряясь на «феррари», который они купили, заработав на фондовой бирже”. Но, как мы только что убедились, беспечный водитель “феррари” может предпочитать безопасные облигации рискованным акциям (этот гипотетический придурок, возможно, унаследовал свое богатство). Чистейший, незамутненный смельчак, без сомнения, существует, но такие люди – статистические исключения из общего правила: люди поразительно уникальны и многогранны, когда дело касается риска.
Итак, благодаря чему человек склонен рисковать в одной области, а не в другой? Оказывается, рисковые люди менее негативно воспринимают риски и более позитивно – выгоды, как обнаружили Вебер и коллеги>15. Исследование парашютистов, игроков, курильщиков и биржевых трейдеров приводит к такому же заключению. Рисковые люди не любили риск сам по себе, точно так же, как не любили его избегающие рисков апологеты фитнеса. Скорее они видят больше выгод в конкретной сфере рисков, и это объясняет, почему они действуют, пока другие отсиживаются в тиши и покое. Похожим образом, в пику здравому смыслу, предприниматели не отличаются более рискованным отношением, чем другие – к возможности потерять крупные суммы денег: скорее у них выше уверенность, что они их не потеряют>16.
Вообще, люди в целом скорее избегают рисков>17. В это, может быть, трудно поверить. Однако автор “Рискуя” (Chancing It) Ральф Кейз пришел к тому же выводу, основываясь на подробных интервью о риске с людьми, многое испытавшими в жизни. В числе его собеседников был канатоходец Филипп Пети, знаменитый своим умопомрачительным проходом по канату, протянутому на высоте 400 метров между башнями-близнецами Всемирного торгового центра в Нью-Йорке. Однако Пети с жаром убеждал Кейза, что он “абсолютная противоположность сорвиголовы”, решительно утверждал, что “ни при каких обстоятельствах он не назвал бы себя рисковым человеком”>18. Я вспомнила эти слова на экстравагантном шоу фокусников, которое смотрела недавно с детьми. В мелодраматической финальной сцене иллюзиониста заковали в наручники, подвесили вниз головой и заперли в тесном стеклянном аквариуме с холодной водой, вооружив только маленькой булавкой, с помощью которой он вырвался на свободу. Пока мы благодушно наблюдали за происходящим с удобных кресел, конферансье живописал нам крайнюю опасность ситуации. Но, очевидно, все взрослые в театре закрыли бы детям глаза ладонями, если бы существовала хоть малейшая вероятность, что представление закончится утоплением на сцене. Приведу чуть менее яркий пример правила, что риск – в глазах смотрящего: мы с отцом и сестрой исправно пугаем гостей, приходящих к нам на ужин, нашим легкомысленным отношением к здоровью и безопасности хранения и приготовления пищи. Вопросы вроде “Где у вас доска для мяса?” от желающих помочь гостей неизменно встречают пустые, непонимающие взгляды. Но никто из нас, Файнов, не думает, будто мы играем с огнем, когда режем овощи на доске, измазанной сырой курятиной. Мы просто глубоко убеждены (и пока вполне оправданно), что кишащие на ней микробы не чета отъявленно крепкой конституции Файнов.
