Едем в Московский полк. Подъезжаем к казармам, а во дворе казарм уже стоят грузовые автомобили с красными флагами. Полк еще колеблется. После кратких переговоров на сторону восставших переходит и Московский полк.
Революция началась. Судорожно сжималось сердце при мысли: как хорошо было бы теперь бросить хоть один отряд моряков в Петроград! Петроград объят пламенем восстания. На улицах льется кровь. Воздвигаются одни за другими баррикады…
Далеко за полночь после освобождения Тучкова моста от жандармов с поручением от Выборгской стороны еду в Таврический — там, говорят, главный штаб — связаться, доставить донесения и получить указания. Но — увы! — в Таврическом была полная неразбериха. Ничего нельзя было ни понять, ни отыскать. К утру, уже выбившись из сил, мертвецки уснул на перевязочном пункте Выборгской стороны…»
Революционный вихрь нарастал.
Моряки 1-го и 2-го флотских экипажей заняли Николаевский и Царскосельский вокзалы, вступили в Зимний дворец, установили охрану между Невским проспектом и Исаакиевской площадью. Матросы «Авроры» вместе с рабочими Франко-Русского завода (здесь! ремонтировали «Аврору») передали им два пулемета, 50 винтовок, 19 револьверов. Моряки «Авроры», яхт «Штандарт», «Екатерина» уничтожили полицейские засады, захватили арсенал, участвовали в освобождении политических заключенных из тюрем «Кресты», «Шпалерка».
И в Кронштадте власть перешла в руки матросов, солдат и рабочих…
Дыбенко рвался в Гельсингфорс, но поезда в Финляндию не ходили. «А до чего хочется скорее попасть во флот, где и твоя капля будет вложена в подготовку восстания», — запишет Павел Ефимович.
Только на пятый день вечером он выехал в Главную базу. Дыбенко вез драгоценный груз — пачку приказа № 1.
Это был первый законодательный акт Петроградского Совета. Его составила специальная комиссия представителей столичного гарнизона. Приказ предписывал избрать во всех воинских частях солдатские и матросские комитеты, направить по одному депутату в Петросовет. Объявлялось политическое и гражданское равноправие всех военнослужащих. Отменялось титулование офицеров…
В пути Дыбенко узнал, что рядом с ним в спальном вагоне находятся два члена Государственной думы — меньшевик Скобелев и эсер Родичев. «А они зачем спешат в Главную базу Балтийского флота?»
На вокзале в Гельсингфорсе среди встречающих столь высоких особ Павел Дыбенко не увидел адмирала Непенина. В окружении офицеров штаба флота находился вице-адмирал Максимов. «А вот и друзья-моряки, от них сейчас все узнаю». И посыпались новости:
