День за днём шли, уходили, как воздух из проколотой шины, с шумом и нервами, а Виктор Викторович, вновь испечённый гражданин Российской Федерации Николай Петрович Листов, уже имея на руках паспорт российского гражданина, паниковал — что дальше-то делать, что? До дрожи нервничал, мысленно едва не рыдал, пытаясь выстроить хоть какой-нибудь внятный для себя план если не возвращения на прежнее место в стране — сейчас, сегодня, завтра, — то хотя бы мести. Жёсткой, жестокой, однозначной, и не только «этому», подставному клоуну, но и всем сопричастным, включая и всех бывших своих советников, министров, губернаторов, чиновников. Они что, слепые? Они не видят разницу, они не слышат её… А жена, дочери? Неужели жена не заподозрила разницу, она же его знает как облупленного, а дочери… Нужно позвонить им, решил он. И первой, конечно, жене… Но опомнился, — нельзя, нельзя! — его же сразу засекут, засекут, там же всё под колпаком. Все её разговоры на прослушке, особенно теперь. Там ФСБ, там ФСО, там… И дочерям звонить нельзя. И Шойгу нельзя, и Сильвио, и Шрёдеру, и Меркель, и… Кому? Ни-ко-му! Никому! Что делать? Что?
Гости пузана и он с ними, сидели в огромной, по царски шикарно обставленной гостиной, с высоченным потолком где-то под десять метров, и шириной в длину не меньше баскетбольной площадки, как показалось Виктору Викторовичу, под огромной хрустальной люстрой, свисающей с потолка, за большим десертным столом, ели фрукты, пили Киндзмараули, смотрели огромный экран телевизора, на котором показывали демонстрацию смены президентов, когда откровенно смеялись, когда и усмехались. Если бы не передача, они бы могли увидеть «скрученное» переживаниями, побелевшее лицо и безумные глаза «переводчика». Но они были заняты, пили вино, смотрели телевизор.
Вот попал! Вот подставили, глядя на экран телевизора, думал «переводчик». Ещё и с таким лицом… Нет, с прежним лицом было бы хуже. Два президента в стране, это… хуже чем Петросян вместе с «Камеди клаб». Сразу бы упрятали в психушку. Накачали бы препаратами «да здравствует ещё один Наполеон», и всё, хана, «Вася не чешись»… Это в лучшем случае… Вот дела. Ни в Совбез, ни к Генеральному Прокурору, ни к Меркель, ни к Сильвио, ни к Жириновскому, ни к Матвиенко обращаться нельзя, даже к прессе, на телевидение или частным сыщикам — ни в коем случае. Сразу провал. Его возьмут, повяжут и замочат…
