— У меня нет детей, — сказал Ламбиазе.
— В жизни я против детей не возражаю, но читать о них не люблю. Мне все равно, счастливая развязка или грустная, лишь бы заслуженная. Героиня может с одинаковым успехом остепениться и открыть свой маленький бизнес или утопиться в океане. Наконец, очень важна красивая обложка. Даже самое гениальное содержание не заставит меня взять в руки уродливую вещь. Наверное, я пустышка.
— Ты чертовски привлекательная женщина, — сказал Ламбиазе.
— Я заурядная, — сказала она.
— Ничего подобного.
— Не стоит увлекаться человеком только потому, что он внешне привлекателен. Я постоянно твержу об этом своим ученикам.
— И это говорит женщина, которая не читает книг в уродливых обложках.
— Я просто предупреждаю. Что, если я плохая книга в хорошем переплете?
— Мне такие уже попадались, — вздохнул Ламбиазе.
— Например?
— Моя первая жена. Красивая, но злая.
— И ты решил еще раз наступить на те же грабли?
— Нет. К твоей книге я присматриваюсь не первый год. Я прочел аннотацию и цитаты на обратной стороне обложки. Чуткая учительница. Крестная мать. Уважаемый член общества. Заботится о муже и дочери сестры. Замуж вышла неудачно и, по-видимому, слишком рано. Но старалась, как могла.
— Поверхностное мнение, — сказала Исмей.
— Этого достаточно, чтобы захотелось читать дальше, — улыбнулся Ламбиазе. — Закажем десерт?
— Я очень давно не занималась сексом, — сказала Исмей, пока они ехали к ней.
— Понимаю, — отозвался Ламбиазе.
— Я не прочь заняться с тобой сексом, — уточнила она. — То есть если ты хочешь.
— Хочу, — сказал Ламбиазе. — Но только если ты согласишься на второе свидание. Не хочу быть на разогреве у того парня, которому ты достанешься.
Исмей засмеялась и повела его в спальню. Раздеваясь, она не стала выключать свет. Пусть видит, как выглядит женщина в пятьдесят один год.
Ламбиазе тихонько присвистнул.
— Спасибо, конечно, но ты раньше меня не видел, — сказала Исмей. — Шрамы, конечно, не спрячешь.
Один из них протянулся от колена до бедра. Ламбиазе провел по нему большим пальцем: точно шов на кукле.
— Шрамы как шрамы. Они тебя не портят.
Ее нога была сломана в пятнадцати местах, а вертлужную впадину правого бедра пришлось заменить на искусственную, но в остальном она легко отделалась. Единственный раз в жизни Дэниел принял удар на себя.
— Болит? — спросил Ламбиазе. — Я должен быть осторожным?
Она покачала головой и сказала, чтобы он раздевался.
Утром Исмей проснулась первой.
