— Что?
— Я так и не дочитал «Бесконечную шутку» до конца. — Эй Джей улыбнулся. — Она да Пруст. Так и останутся в списке недочитанных. Кстати, у меня отказывает мозг. — Он достал из кармана листок бумаги и прочитал: — «Мультиформная глиобластома». Эта штука превращает тебя в овощ, а потом ты умираешь. По крайней мере, без долгих мучений.
Ламбиазе поставил кружку на стол.
— Должен быть какой-то выход. Операция, например.
— Операцию делают, но она стоит миллион долларов. И все равно это только отсрочка. Я не стану разорять Эми и Майю, чтобы прожить лишнюю пару месяцев.
Ламбиазе допил пиво и сделал бармену знак налить еще.
— Думаю, надо дать им возможность решить самим, — сказал Ламбиазе.
— Они расчувствуются, — сказал Эй Джей.
— Ну и что?
— Думаю, правильнее всего прострелить свою тупую башку.
Ламбиазе покачал головой.
— Неужели ты так поступишь с Майей?
— По-твоему, лучше оставить ее без денег на учебу и с безмозглым отцом на шее?
Ночью в постели, когда был выключен свет, Ламбиазе обнял Исмей.
— Я люблю тебя, — сказал он. — И хочу, чтобы ты знала: какие бы проступки ты ни совершила в прошлом, я тебя не осуждаю.
— Это хорошо, — сказала Исмей, — но я почти сплю и не понимаю, о чем ты.
— Я знаю о сумке в шкафу, — прошептал Ламбиазе. — Знаю, что книга там. Как она туда попала, я не знаю и знать не хочу. Но ее нужно вернуть законному владельцу.
После долгой паузы Исмей сказала:
— Книга испорчена.
— Даже испорченный «Тамерлан» может представлять ценность, — сказал Ламбиазе. — Я заходил на сайт «Кристис». Последний проданный экземпляр ушел с молотка за пятьсот шестьдесят тысяч долларов. Думаю, за поврежденную книгу можно выручить тысяч пятьдесят. А Эй Джею с Эми нужны деньги.
— Зачем?
Ламбиазе рассказал ей о том, что у Эй Джея рак, и Исмей закрыла лицо руками.
— Предлагаю сделать так, — сказал Ламбиазе. — Стираем с книги все пальчики, запечатываем ее в конверт и возвращаем. Где она была и откуда взялась, остается за кулисами.
Исмей включила ночник.
— Давно ты об этом знаешь?
— С первой ночи в твоем доме.
— И тебя это не смущало? Почему ты меня не сдал? — спросила Исмей, сверкая глазами.
— Потому что это меня не касалось, Иззи. Я пришел в твой дом не как офицер полиции. И не имел права рыться в твоих вещах. А еще я подумал, что наверняка найдется какое-то объяснение. Ты хороший человек, Исмей, но жизнь тебя не баловала.
Исмей села на постели. У нее дрожали руки. Она пошла к шкафу и достала рюкзак.
