Ректор лишь качал головой.
– А потайные ходы? Обследовали пещеру на наличие потайных ходов?
– Увы. Ничего нет.
Пока близнец пытал ду Помпео, я, содрогаясь от пережитого страха, опускалась в пучину воспоминаний, восстанавливая тот день: склад, нападение шверка, попахивавший безумством монолог ду Врана, перелет в голову Альдамира, затем обратно в виверну. Ритуал и боль. Короткая передышка с пришедшими на помощь друзьями и снова боль.
Много-много боли, от которой не спрятаться и не скрыться. Не заглушить болеутоляющим, не перетерпеть и не привыкнуть. Боль опутывала, связывала меня алыми лентами, навечно выжигая следы в памяти. Я плыла в кровавом мареве, лишь на миг выныривая на белый свет.
А потом… а потом, кажется, умерла.
Предопределение! Я только сейчас поняла, что подлый ду Вран добил тогда меня. Уничтожил.
Но тогда почему я жива? Продолжаю двигаться, разговаривать, думать? Дышать?!
Почему?
«…связываю луной и солнцем… связываю водой и огнем, воздухом и землей, нитями силы, оплетающими все вокруг… связываю теплом жизни и холодом смерти… связываю во имя Предопределения, запечатываю словом Непроизносимой…»
Фразы возникли в голове сами собой. Я бессознательно прошептала их и начала понимать.
Альдамир! Это он! Это его голос я слышала в пустоте, за его силу хваталась, как за канат. Это он вновь связал нас, забрал боль телесную, спас от боли душевной. Это он вырвал меня из лап смерти!
Слезы Непроизносимой!
А потом я очнулась в его объятьях целая и невредимая. Заставила близнеца говорить, рассказывать о друзьях, не зная, не подозревая, как ему плохо. Повисла безвольной куклой, позволяя тащить себя на руках…
Стоп!
В пещере произошло еще что-то. Что-то важное.
Интуиция царапала кошачьими коготками, а я все никак не могла понять. Прокручивала сцену раз за разом и, наконец, вспомнила.
– Я знаю!
Предопределение, неужели этот хрип принадлежит мне?!
– Я знаю, кто украл сосуд. Видела.
Альдамир на миг замер, а потом дернул меня на себя. От неожиданности я ахнула и послушно влетела в его объятья.
– Кто, Груша?
Желтые глаза смотрели не мигая. Они требовали, нет, просили. Просто жаждали получить ответ.
– Кто, Агриппина?
– Высокое существо в темном плаще, – находясь в плену его взгляда, пробормотала еле слышно. – Лицо похитителя было скрыто под капюшоном.
Принц, наконец, моргнул. Я сумела выдохнуть и опустила голову.
– Жаль, – протянул он. – Это нам ничего не дает.
– Я и видела-то его от силы секунды две, – ощущая вину, стала оправдываться. – Думала, глюки после всего случившегося. Кто же знал, что он настоящий, а не мой персональный бред.
