А ведь стоит присмотреться к этому летописному рассказу именно с такой стороны.
[134]Показательно прежде всего то, что этот рассказ занесен в «Повесть временных лет» дважды, перед описаниями двух походов на половцев — в 1103 и 1111 годах. Первая его редакция принадлежит игумену Мономахова Выдубицкого монастыря Св. Михаила, Сильвестру, доведшему «Повесть» до 1110 года и заключившему свой труд записью, что это он, «игумен Сильвестр святого Михаила написал книгу эту, летописец, надеясь от Бога милость получить, при князе Владимире, когда княжил он в Киеве, а я в то время игуменствовал у святого Михаила в 6624» (в 1116 году). Предполагают с полным основанием, что вторая редакция этого рассказа (под 1111 годом) принадлежит неизвестному по имени летописцу, иноку Печерского монастыря, автору так называемой третьей редакции «Повести» 1118 года, отличавшемуся преданностью Мономаху. Это последнее условие только и позволило Печерскому монастырю, ведшему летописание до Мономаха при Святополке, вернуть это дело в свои руки из рук Выдубицкого Михайловского монастыря, куда оно передано было Мономахом, как только он сменил Святополка на киевском столе (1113 год).[135]
Безымянный печерский инок в своей работе над годами, следующими за 1110 годом, воспользовался Сильвестровым рассказом 1103 года для своего описания похода 1111 года, лишь несколько его распространив и изменив. Это значит, что Сильвестру, переделывавшему Печерскую летопись Нестора времени Святополка, удалось попасть в тон настроениям княжого Мономахова двора и выставить своего князя в надлежащем свете. Печерскому компилятору оставалось только усилить это освещение, чтобы подчеркнуть способность своего монастыря, связанного раньше со Святополком, перестроиться в своих симпатиях и не хуже Сильвестра послужить политическим видам нового князя.
Рассказ Сильвестра начинался так: «Вложил Бог в сердце князьям русским, Святополку и Владимиру, и собрались на совет в Долобске».[136] Вероятно, инициатором похода 1103 года был Святополк (в старом Несторовом тексте, с которым имел дело Сильвестр), и Сильвестр не взял греха на душу приписать эту инициативу Владимиру. Он отредактировал эту первую фразу, не уточняя, кто же из двух князей первый подал мысль о новой тактике в отношении половцев — бить врага на его территории в тот момент (ранней весной), когда он не ждет нападения.
Распределение светотени между князьями у Сильвестра начиналось дальше. «И сел Святополк с дружиною своею, а Владимир со своею в одном шатре. И стала совещаться дружина Святополкова и говорить, что „не годится ныне, весной, идти, погубим смердов и пашню их“». Возражение против смелого и опасного начинания и здесь приписано не самому Святополку, но все же его (и только его) дружине. Это было совещание соединенного штаба, и под «дружиною» здесь надо разуметь не все феодальное воинство обоих князей, а только «бояр думающих». Да и никакой шатер не вместил бы всю массу «храборствующих мужей» и «отроков», нанесших затем славное поражение половецкой орде.
