– Я просто должен был проверить, правильно ли он расслышал. То есть никто другой у нас пропавшим ни числится, кроме датчанина, так что…
– Так что, что?
– Ничего, забудь. Просто сиди спокойно, мы едем.
Арнт кладёт трубку, и я снова смотрю на остров. На земле виднеется пластиковый лист, уже запорошенный снегом, а под ним – тёмная субстанция. Щека начинает болеть, и я выдавливаю из блистера две капсулы оксикодона. Мне больше не хочется быть здесь одному посреди шторма. Я думаю о женщине под брезентом, о Расмусе, о баре; маяк и весь этот остров внезапно пробуждают во мне сильнейшие рвотные позывы.
– Я не должен был сюда приезжать, – шепчу я сам себе и бросаю в рот капсулы, – ничем хорошим это не кончится.
– Я думал, что это она, Фрей, – говорю я, когда Ульф наконец-то поднимает трубку. Я просидел здесь, на вершине маяка целую вечность. Новостей от Бьёрканга или Арнта нет, рёв лодки, на которой они должны меня забрать, не слышен.
– Где ты? – спрашивает Ульф и прикуривает сигарету, а потом тяжело вдыхает дым.
– Я на маяке датчанина. Я только что вытащил из моря какую-то женщину. Когда я увидел её между стеблями водорослей, мне на секунду показалось, что это Фрей.
– Так, – отвечает Ульф, – но ты ведь и раньше видел трупы, разве нет?
В его голосе слышится напряжённость, хотя он и пытается её скрыть.
– Да, – отвечаю я и делаю вдох, – я просто не был готов.
– Кто она?
– Не знаю. Она молодая, наверное, ей слегка за двадцать. Понятия не имею, кто она. Шериф сказал, что у них никто не пропадал.
– Она сейчас с тобой?
– Нет. Я укрыл ее пластиком и оставил лежать на берегу.
– Отлично, – Ульф глубоко вдыхает дым, между затяжками мурча от удовольствия. – Может нам поговорить о чем-нибудь другом, пока ты ждёшь, когда тебя заберут? Ведь за тобой скоро приедут, не так ли?
– Да, я предупредил шерифа. Они в пути.
– Прекрасно. Для начала расскажи мне, почему ты решил, что это Фрей? Фрей лежит в могиле на кладбище в Танангере.
– Я просто… У меня стресс, – выдавливаю я и глубоко вдыхаю. – Я только что принял две таблетки оксикодона, и они всё никак не начнут действовать.
– Скоро, – беззаботно вещает Ульф, поглощая сигарету, – скоро, вот увидишь.
– Нет, – возражаю я, – ничего здесь не работает как надо, даже небо застлано стеной тьмы и снега.
– Небо?
Ульф прерывается, он задерживает дым в лёгких и аккуратно выдыхает.
– А что не так с небом, Торкильд?
– Ничего, – угрюмо отвечаю я. Я понимаю, что сказал много лишнего. – Я говорил с сестрой, как ты и настаивал, – я пытаюсь сменить тему.
