Сейчас Эмилио ощутил, как его опять одолевают сомнения. Что если вся затея ошибка, а Эдвардсам она будет стоить супружества? И так же быстро, как мелькнула эта мысль, он ухватил другой проблеск ясности, иногда посещавшей его в последнее время. Энн и Джордж, понял он, предназначены быть частью этой миссии — если она и вправду предопределена. И когда Эмилио заговорил вновь, Энн услышала в его голосе лишь спокойствие и рассудительность:
— Энн, Орден никогда не разрешит самоубийственную миссию. Если полет нельзя осуществить сейчас с приемлемыми шансами на успех, то мы просто подождем, пока попытка покажется целесообразной. Уже нынешние планы требуют количества провизии, которого хватит на десять лет, — просто на случай, если субъективное полетное время не ужмется так, как предсказывают физики. И по спецификациям нужен астероид достаточно крупный, чтоб обеспечить топливо на обратный перелет плюс стопроцентный запас надежности, — сказал он. — Кто знает? Атмосфера может оказаться непригодной для дыхания или не удастся опуститься на планету. Тогда мы соберем как можно больше информации и вернемся на Землю.
— Кто это «мы»? С этим уже определились? Ты летишь?
— Насчет команды пока не решили. Но отец Генерал действительно набожный человек, — с иронией сказал Эмилио, — и, похоже, верит, что в этом открытии замешан Господь.
Он увидел, что опять «завел» Энн, и рассмеялся.
— В любом случае было бы логично отправить с миссией кого-то вроде меня. Если контакт с Певцами возможен, то, по-видимому, лингвист будет там полезен.
Эмилио хотел сказать Энн, как много для него значит, что она станет частью этого, но подозревал, что и так зашел далеко. Отодвинув стул от стола и поднявшись, он собрал тарелки и унес на кухню. Очутившись вне поля ее зрения, Эмилио окликнул:
— Энн, могу я просить об одолжении?
— Каком? — с подозрением спросила она.
— Меня собирается навестить старый друг. Можно его пригласить к вам?
— Черт возьми, Эмилио! Разве в Пуэрто-Рико нет каких-нибудь ресторанов? Между нами: я прекращаю кормить каждого бродячего кота на этом острове.
Выйдя из кухни, он прислонился к дверному косяку и с усмешкой сложил руки на груди, не поверив ей ни на секунду.
— Ладно, кто придет? — нелюбезно потребовала ответа Энн, отказываясь очаровываться.
— Далтон Уэсли Ярбро, новоорлеанский архиепископ Ордена иезуитов из Уэйко, штат Техас, из Ватикана южных баптистов, — церемонно объявил он, встав по стойке «смирно», точно дворецкий, который представляет очередного гостя, вступающего в парадный зал.
