Во всяком случае Сандос поправлялся плохо. Зубные имплантанты были сейчас невозможны; ему приладили пару мостов, так что он мог есть нормально, но аппетит у него отсутствовал, и Сандос оставался крайне худым. А его руки хирурги не решались трогать. «В нынешней ситуации нет смысла пытаться, — сказал один из них. — Его соединительная ткань точно паутина. Если ее не тревожить, она будет держать. Возможно, через год…»
Поэтому Орден обратился к отцу Сингху, индийскому умельцу, известному своими замысловатыми протезами, и тот изготовил пару приспособлений, усиливавших мускулы и помогавших Сандосу управлять пальцами. Выглядевшие хрупкими, словно сахарные нити, скрепы были прилажены над его кистями и простирались до локтей. Как всегда вежливый, Сандос похвалил искусную работу и поблагодарил отца Сингха за помощь. А затем стал практиковаться ежедневно с упрямой настойчивостью, которая сперва беспокоила, а затем стала пугать брата Эдварда.
Со временем, как их заверили, Сандос научится использовать лишь сгибатели запястий, чтобы активировать сервомоторы, работающие от разности электрического потенциала, генерируемого в мышцах предплечий. Но даже спустя месяц он, похоже, не мог обособить нужное движение, а усилия по контролю над руками забирали всю его силу. Поэтому брат Эдвард всячески старался сделать эти занятия более короткими, балансируя между прогрессом Эмилио и ценой, которую оба платили в слезах.
Через два дня после того, как схватили другого репортера, по наружной стене подбиравшегося к спальне Сандоса, отец Генерал, завершив обычную утреннюю встречу с секретарем, вызвал Эдварда Бера и Джона Кандотти в свой кабинет. К смятению Джона, Фолькер остался на месте.
— Господа, отец Фолькер полагает, что Эмилио, возможно, лучше переехать в приют, — начал Винченцо Джулиани, бросив на Кандотти взгляд, вполне ясно говоривший: заткнись и подыгрывай. — И он любезно изъявил готовность проводить духовные ритуалы. Я хотел бы узнать ваши соображения.
Сдвинувшись в кресле, брат Эдвард наклонился вперед, не решаясь высказаться первым, хотя явно имел свое мнение. Прежде чем он сумел составить предложение, заговорил Иоханнес Фолькер:
— Нас учили не принимать решений в периоды скорби. Совершенно очевидно, что Сандос переживает ныне помрачение души, и неудивительно. Он духовно парализован, неспособен двигаться вперед. Я рекомендую приют с духовником, который поможет ему сосредоточиться на задаче, стоящей перед ним.
