– Верно, – одобрил надзиратель. – Ему оттуда всего две тысячи верст до океана. А нам отсюда – семь. Но что будем делать мы с вами? Ждать, пока ваш помощник выяснит что-то важное? А до той поры сидеть сложа руки?
– Будем вести дознание со своего конца.
– С какого? – насмешливо поинтересовался Делекторский. – Сами говорите, что Оберюхтин – кремень и ничего не скажет. Может, я все-таки попробую расколоть молодца? Если проявить настойчивость, и кремень сломается.
– Дайте подумать, Никита Никитич, – вздохнул сыщик. – Дело трудное, надо покрутить в голове.
– Ну, крутите, – начальственно разрешил надзиратель. – Да, чуть не забыл! Там Васильев вас разыскивает.
Они покинули госпиталь и поехали в полицейское управление. Алексей Иванович увидел командированного и обрадовался:
– Нашлись! А то вице-губернатор сейчас придет.
– Зачем?
– Он вам сам скажет…
Тут дверь распахнулась, и боком вошел Кобеко. Он долго молча жал руку сыщику и смущенно улыбался. Потом заговорил:
– Алексей Николаевич! Разрешите от лица казанской администрации поблагодарить вас за совершенный подвиг.
– За что? – поразился Лыков.
– За подвиг. И не побоюсь этого слова, ей-ей! Такую банду изловить. Недавно приехали, и вот! Побольше бы таких командированных из столицы. Я уже доложил рапортом на имя министра. Отметил вашу деятельность. Теперь вопрос: а как мы, казанцы, можем отблагодарить вас? В рамках нашего скромного бюджета, конечно.
Питерец смутился. Ох уж эти провинциальные бюджеты. Стрижевский уехал на два месяца лечиться, Кобеко остался за него и тащит воз. А сам живет где-то на Второй Горе, где снимает квартиру. Казенное жилье в Казани полагается только губернатору. Служебного выезда Кобеко тоже не положено. И статский советник каждое утро ездит в кремль за свой счет на извозчике.
– Даже не знаю, что сказать. Хотя… Не могли бы вы, господа, угостить меня национальной татарской кухней? Говорят, она интересная и отличается от кавказской.
На лице вице-губернатора отразилось облегчение. Гость не запросил лишнего. Кобеко повернулся к полицмейстеру:
– Алексей Иванович, накормим?
– А то, Дмитрий Дмитриевич.
– Где у нас всего вкуснее?
– У Абдулбадигова на Сенной площади.
– У Абдулбадигова? – удивился статский советник. – Садыка Шахиахметовича?
– Точно так.
– Он же торговец коврами.
– А еще держит тайный караван-сарай, – пояснил Васильев. – В котором такая же секретная чайхана для постояльцев.
– И почему мы это ему дозволяем? Пусть купит промысловое свидетельство.
