По свидетельствам американской печати, Рэй Бредбери лично с предубеждением относится к изобретениям новейшей техники даже в быту. Во всяком случае, смысл и счастье жизни он видит совсем в ином. Издавна в американской литературе нет-нет да прозвучит тревога за то, что ждет людей в недалеком будущем в случае, если, подчинив свои усилия стремлению к замене самих себя машинами, они забудут при этом обо всем бесценном и неповторимом, что отличает Человека от машины, даже самой хитроумной по конструкции и по выполняемым ею функциям.
Но вряд ли кто-либо другой в истории фантастической литературы США был наделен такой же силой убежденности, тем многообразием художественных средств, какими так легко, так умело пользуется Рэй Бредбери.
Доводилось встречать в печати и утверждения, что именно личная неприязнь Бредбери к машинам, к технике движет его писательским пером. Вряд ли можно согласиться и с этим. Бредбери трезв в своих наблюдениях над историей человечества, в своем анализе поведения человека. Развитие технической мысли, совершенствование машин и распространение их как бы выносится писателем за скобки, настолько это представляется ему бесспорным, само собой разумеющимся. Просто он не следует проторенным другими писателями-фантастами путем заглядывания в инженерные кальки будущего. Это - дело людей науки, людей техники. Свою миссию писателя Рэй Бредбери видит совсем в ином.
Психолог, душевед, аналитик человеческого разума и поведения, как бы говорит всем Своим творчеством Бредбери, писатель дол-жен подсматривать и показывать другим, тем, кому не дано такой способности, те черты Человека, которые рождаются вновь или видоизменяются с развитием цивилизации. Призвать своих современников к бережному обращению со всеми несметными богатствами, созданными разумом человека, убедить их в том, что, лишив себя этих богатств, они утратят счастье жизни, раскрыть им глаза на уродливые стороны поступков, продиктованных слепым стремлением к материальному комфорту,- в этом видит художник Бредбери главную задачу искусства в сегодняшнем мире.
И эту задачу, актуальную в первую очередь для современной Америки, он выполняет с присущим ему мастерством. Все его творчество- пример счастливого сочетания интеллектуальной убежденности и большого мастерства художника.
Всякому, кто прочел повесть «451° по Фаренгейту», надолго запомнились великолепные образы пожарника Монтэга, взбунтовавшегося против похода на создание человеческого интеллекта, и обаятельной в своей поэтичности девушки Клариссы, и удивительная концовка повести, где ее герой внезапно для себя перво-открывает огонь, пламя костра как нечто согревающее и притягательное. Для него, человека, приученного к огню только как к средству истребления, это подлинное открытие. С огромной силой звучит в этой повести твердая, неискоренимая вера в победу человеческого разума над мощными, но злыми силами разрушения. Совершенна в своей законченности и сама композиция повести, как бы обрамленной образом огня в двух противоположных его проявлениях на первой и последних ее страницах.
