— Надо скоренько забрать ее, уж будьте покойны!
— Верно. — Джон-Том встал и начал продираться через кусты на опушке. — И помни, Мадж: без нужды не убивать.
Енот хмуро взглянул на человека, потом перевел взгляд на выдра.
— Он всегда такое несет?
— Не обращай внимания, просто он сам не знает, что говорит. Бедный педик пал жертвой искаженных понятий об этике.
Держась бок о бок, они выскочили на поляну. Ни Сашим, ни остальные члены экипажа не появлялись. Джон-Том решил, что они спят — или на кече, или в бараке.
Измотанная многочасовой болтанкой Виджи была без сознания. Мадж поприветствовал ее принятой у выдр молниеносной серией нежных поцелуйчиков и тут же зажал лапой рот, чтобы Виджи не вскрикнула от удивления. Она тихонько укусила его.
— Самое время тебе появиться.
— С чего это ты решила, что я приду? — распутывая впившиеся в нее веревки, поинтересовался Мадж.
— Потому что я твоя единственная на всю жизнь. Ты сам твердил это на борту корабля раз пятьдесят.
— Оно так, да тока память у меня никудышняя.
— По мне, и такая сгодится. — Увидев, что Мадж поднес нож к главной веревке, удерживающей ее на весу, Виджи запротестовала. — Если не готов подхватить меня, то лучше не надо. Стоит мне упасть на мягкое место, как я расшибусь вдребезги, столько меня толкали и лупили последнюю пару дней.
— Жуть!
Мадж разрезал узлы, а Джон-Том довел дело до конца, осторожно поставив выдру на ноги. Мышцы ее так затекли, что Виджи едва стояла, не говоря уж о ходьбе. Пока она старалась размять ноги, из барака, опираясь на костыль, выбрался одноногий морской волк. Джон-Том тут же узнал в нем старого знакомого из команды Корробока — старик пытался тогда предупредить несчастного капитана, что Джон-Том и его товарищи опасны.
Бежать было поздно. Увидев их, ветеран завопил во всю свою луженую глотку.
— Эй, свистать всех наверх! Клянусь хвостом, водяная крыса и чудодей вернулись на наши головы!
Мадж прислонил Виджи к еноту, сорвал лук и вогнал в вопящую глотку оперенную затычку. Слишком поздно. Но крик этот не принес добра недавним мучителям Виджи: Перестраховщик тут же воспользовался своим коротким изогнутым ножиком, быстро переходя от одного пьяницы к другому, после чего те остались лежать с перерезанными глотками там, где лежали.
Выжил только рысь, незаметно скользнувший за куст. Попутно он сделал подсечку отступавшему Джон-Тому, и тот во весь рост растянулся на песке.
— Ах, неуклюжий! — укоризненно крикнула Виджи. — Вставай же!
