Сжимая и разжимая кулаки, он смотрел на спящую дочь. «Есть грехи, которые делают из нас дьяволов», — говорил священник на проповеди. Питер потер переносицу и прикрыл глаза, вспоминая, какие именно.
Ложь и убийство. Марту один раз застукали, когда она прятала грязного котенка в шкаф, а потом говорила, что не видела никаких котят. Но едва ли это была ложь, как понимал ее священник. Что еще? Богохульство. Противление божественному. Зависть. Пьянство. Гордыня.
Питер посмотрел на тонкую, почти прозрачную кожу на щеках ребенка. Сжав кулак, с силой вдавил его в ладонь другой руки. Как может Бог посылать такие страдания невинному человеку? Почему Он немилостив?
Быть может, Марта ни при чем? Быть может, девочка наказана за его, Питера, неверие?
Пока непрошеные страхи укоренялись в его душе, на улице послышался приближающийся топот копыт, который затих у порога дома. Раздались приглушенные голоса мужчины и молодой женщины, скрипнуло седло, кто-то с плеском соскочил в грязь. Это, наверное, Джонас Оливер и та женщина, подумал Питер. Он встал с кровати, как раз когда в дверь тихонько постучали.
На пороге, закутанная в шерстяной с капюшоном плащ, поблескивающий от вечернего тумана, стояла молодая женщина с приятным открытым лицом. В руках у нее был небольшой кожаный мешок, а на голове белый чепец, слегка помятый после долгой дороги. За женщиной из темноты появилась знакомая фигура соседа-йомена — Джонаса Оливера.
— Достопочтенный Петфорд? — спросила молодая женщина, быстро взглянув в лицо Питера.
С ободряющей улыбкой она стряхнула капли воды с плаща и стянула его через голову. Затем, повесив плащ на крючок у двери, двумя руками разгладила юбку и, быстро пройдя через пустую комнату, присела у постели девочки.
Питер посмотрел на женщину, а затем перевел взгляд на Джонаса, который все еще стоял у двери, весь мокрый, и громко сморкался в носовой платок.
— Ужасная ночь, — сказал Питер вместо приветствия.
В ответ Джонас шумно засопел. Запихнув платок обратно в рукав, он потопал ногами, отряхивая грязь с сапог, но так и не решился войти в дом.
— Подкрепишься на дорожку? — рассеянно потирая рукой затылок, предложил Питер. Он бы развеялся в компании.
Но Джонас не был настроен на болтовню. Сара всегда говорила, что он промолчит, даже если телега переедет ему ногу.
— Меня ждет достопочтенная Оливер, — отказался Джонас.
Он взглянул в глубь комнаты, туда, где на краешке кровати, нашептывая что-то девочке, примостилась женщина. У ее ног сидел маленький лохматый пес, такой грязный, что было непонятно, какого он цвета — то ли бурый, то ли рыжий. Вокруг на пыльном полу видны были отпечатки лап. А в чем она везла собаку? Кожаный мешок слишком мал.
