— Каким образом?
— Откроем казино, ночной клуб, магазин, кафе-бар… да что угодно! Была бы крыша, помещение!
— Понятно. Почти двести тысяч населения вашего Левобережного района лишатся кинотеатра, так сказать, культурного учреждения, места для отдыха. Куда прикажете идти молодежи? На улицы, в банды? Так, по-вашему?
— К нам они и придут, Татьяна Николаевна, — уверенно проговорил Корзинкин. — Куда же еще? Мы предложим нашим… гостям иной досуг, иные развлечения. Что поделаешь, жизнь скорректировала спрос и на культурные развлечения. Кино не то что вырождается, но его потеснили телевидение, видеотехника… И зачем, в таком случае, пустовать такому громадному зданию? Мы все продумали, Татьяна Николаевна! Вы сами убедитесь в этом, если посмотрите наши программы, поговорите со спонсорами. Мы позаботимся о всех слоях населения нашего района, даю вам слово! И пожилые к нам могут прийти, и молодежь, и детишки. Мы обо всех подумали. А сейчас что, на сеансе сорок — пятьдесят человек, не больше. А в зале — триста пятьдесят мест. Представляете? Выручки — никакой! Даже на зарплату сотрудникам не хватает. Не можем мы со зрителя брать за билет по десять — пятнадцать тысяч. К нам тогда вообще перестанут ходить.
— Вы же совсем людей лишите кино, Анатолий Михайлович. А ваш район — почти полгорода.
— Все в центр едут, Татьяна Николаевна, мы конкуренции с тем же «Прометеем», где три зала, выдержать не можем. Да и — попомните мои слова! — администрация «Прометея» тоже к вам со дня на день явится — у них те же проблемы. Кинопрокат обанкротился в целом, разве вы этого не знаете? Живем только за счет американских боевиков и фильмов ужасов.
Татьяна тяжело вздохнула, посмотрела в окно. Кабинет ее, расположенный на четвертом этаже административного здания, выходил на площадь Ленина. Она видела сейчас бронзовую спину вождя, вытянутую вперед руку. Куда он теперь указывает?.. На площади, высохшей от весенней грязи, чисто подметенной спецмашинами, катали на лошадях шумных детишек — в расписных колясках на мягких резиновых шинах…
— А что же вам мой предшественник говорил, Суходольский? — спросила Татьяна, чтобы как-то сориентироваться в ситуации.
— Да примерно то же самое, что и вы: народ остается без кино, некуда пойти молодежи и прочее. Да поймите вы, Татьяна Николаевна, в другой стране уже живем! По другим законам. И потребности у населения другие. Кинотеатр как убыточное предприятие государство содержать не будет, нет в этом никакого смысла. Рынок! Заводы сами себя кормят. Целые отрасли! А тут — двадцать пять человек персонала и разрушающееся здание. Кому мы нужны? Вы подумайте!
