Трубецкой промычал нечто невразумительное в ответ. Дубцов отпустил его. Молодой человек вышел, натыкаясь на стулья. Что ж! Не одному Дубцову мучиться над сложными задачами со столькими неизвестными. Дубцов очнулся от своих невеселых мыслей, только услышав женский голос: «Я стучала, но ответа не было».
Это была Оля.
Уже неделя, как по протекции отца она работала в конторе Валериана Сергеевича.
— Что у вас? — спросил Дубцов, глядя на красивые ноги.
— Пришел факс…
— Бог с ним, — поднялся Дубцов, — пожалуй, мы с вами сейчас пойдем и пообедаем.
Желание пообедать с Олей пришло ему в голову совершенно внезапно.
— А как же ваши принципы? — спросила, лукаво улыбаясь, женщина.
— Вы о чем?
— Странно. Вы мне так подробно объясняли, что на работе должны иметь место только деловые отношения.
— Я просто боялся атаки с вашей стороны. Вы женщина неробкая и красивая. Вот я и подстраховался, как выясняется, напрасно.
— Атаки не будет, — просто сказала Оля.
— Жаль.
Оля пожала плечами. В ее планы входило войти в круг доверенных людей Дубцова, но не через постель. И теперь, когда она почувствовала, что нравится мужчине, ей следовало выработать очень тонкую линию поведения. Не говорить ни «нет», ни «да». Все должно быть двусмысленно, но никаких авансов и обещаний.
Она ощущала себя шпионкой, которая вышла к заданной цели.
Дубцов сам сел за руль и не взял с собой даже Рекункова. Он хорошо вел «мерседес», и войдя в уличный ритм, управлял машиной полуавтоматически. В зеркало он видел чистый лоб и яркие глаза, и даже если смотрел на дорогу, то вое равно чувствовал рядом с собой присутствие пушистого нежного существа.
В валютном ресторане было тепло, уютно и малолюдно. Все помещение было разделено стенками на кабины для четверых. Вечером эти стенки убирались.
Официант — молодой парень, как и полагается, с наглыми глазами, но вежливый — поздоровался и пожелал хорошо провести время. Губы его едва дрогнули в улыбке, когда он бросил быстрый профессиональный взгляд на Олю. В свои двадцать пять лет — парень был уверен, что каждого видит насквозь и мир для него давно разгаданная загадка.
— Простите его, — сказал Валериан Сергеевич Оле, — нет ничего глупее и самодовольнее хорошо зарабатывающего официанта.
— За что его я должна простить?
— Мне показалось, вам не понравилось, как он на вас посмотрел.
— А вы готовы прощать людей?
Вот это вопрос! Валериан Сергеевич не хотел лгать. Но он никогда не задавал себе подобных вопросов. Он произнес обычную вежливую фразу, которая, по его мнению, должна была быть приятной его даме, и вдруг такая реакция!
