Ладно. Сегодня был слишком напряженный день. К своей девочке он не поедет. Валериан Сергеевич бросил взгляд на пробитую пулей гравюру. Ее делал на заказ художник Снегирев, старый распутник и пьяница. Вот к нему-то он и поедет. Точнее пойдет. До Снегирева пешком минут двадцать.
За окнами уже стемнело. Кажется, пошел дождь, а у Снегирева пьянки-гулянки до утра. В то же время уютно. Каждый более или менее крупный человек искусства имеет удивительное обаяние. А Снегирев талантливый художник и бесспорно обаятельный мужик. Идет от него тепло.
— Шеф!
Дверь бесшумно открылась, и на пороге появился Рекунков. На лице его — улыбка.
— Шеф, — почему-то шепотом повторил он, — мы поймали того, кто стрелял. Он, дурак, из окна напротив пульнул. Мы перекрыли ему отходы, там подъезд-то один.
— Где он?
— Сидит в той же квартирке, дожидается.
Широкоплечий и мускулистый Валериан Сергеевич из-за своей массы не казался таким высоким, каким был на самом деле. Затянутый в кожаный плащ с поднятым воротником, он быстро прошел в подъезд соседнего недостроенного дома.
Рекунков, забегая вперед и заглядывая в глаза шефу, объяснял, что он с утра еще поставил наблюдателя во двор этого дома. Покушавшийся не обратил на него внимания, и наблюдатель забеспокоился только тогда, когда парень с небольшой сумкой все не выходил и не выходил из дома. Охранник сменил точку наблюдения. Дом взяли под контроль.
— Почему допустили, чтобы он выстрелил? — перебил возбужденно-веселого Рекункова Дубцов.
— У него винтарь самодельный, складывающийся. Из пистолета он до вашего окна не достал бы. Мы не знали, что у него такой винтарь.
— Винтарь — это винтовка что ли?
— А черт его знает, как эту машину назвать, — почти восхищенно отозвался Рекунков, — гениальная штука. А оптический прицел американский. Сквозь окно все как на ладони…
Рекунков замолчал под насмешливым взглядом шефа.
— Да, — после паузы уже мрачно сказал он, — быть бы вам, Валериан Сергеевич, на том свете, если бы парень того захотел.
— А почему ты мне сразу не позвонил, когда вы стрелка брали? Перестраховывался?
— Зачем лишние звонки? А если у них аппаратура? И они б перехватили разговор?
Дубцов примирительно кивнул головой.
До чего все же примитивны люди. Вова Рекунков ведь не всегда был Вовой, как его называли в окружении Дубцова. Бывший инспектор уголовного розыска Рекунков ходил бы сейчас уже в подполковниках, не перейди он пять лет назад на службу к Дубцову. Но выискивать, идти по следу, вербовать осведомителей оставалось для Вовы главным в жизни. А уж когда добыча была в руках, то он сиял, как ребенок. И на черта ему эти деньги, что платил Дубцов? Работал бы и работал в МУРе.
