«Шулер на доверии», — вспомнила она. Именно так называла Вадика Клава. Она рассказывала, что не верит мальчишке, но не в силах противиться его обаянию.
…Дориан Иванович Снегирев вздрогнул, услышав, как повернулся ключ в замке. Дочь свою он боялся больше, чем когда-то бывшую жену. И причину этого страха объяснить не мог. Ну, накричала она него, когда случилась эта история с Клавой; ну, распоряжалась в доме, как хотела… Но в конце концов он был мужчина и хозяин квартиры. Он мог выгнать обеих этих баб, мучивших его, и выгнал бы, но Олины глаза парализовали его, они мучили художника. Втихомолку он писал Олин портрет, но у него ничего не получалось. На листе бумаги появлялись одна за другой девки с зелеными глазами, но к Оле они никакого отношения не имели.
— Здравствуй, папа, — почти нежно сказала Оля, — замок у нас что-то заедает.
— Добрый вечер, дочка, — ответил Дориан Иванович.
— Как-то ты в последнее время странно на меня смотришь, папа.
— Изучаю, дочка.
— О! Зачем?
— Хочу написать, — сконфуженно проговорил Снегирев.
— На портрете, написанном твоей рукой, я обязательно получусь ведьмой, — засмеялась Оля. — А где Клава?
— В твоей комнате, — угрюмо ответил Дориан Иванович.
Оля открыла дверь в свою комнату и сразу попала в горячие объятия жаркой Клавы.
— Я так соскучилась без тебя, подруга, — зашептала та горячо, — Дориан Иванович весь день был в мастерской, он все еще со мной не разговаривает.
Клаве очень хотелось рассказать о Вадике, но она видела, что Оля устала.
— Как там наш Вадик? — спросила Оля из вежливости, но с первых же фраз Клавы, ей, как всегда, стало интересно слушать женщину.
По словам Клавы, Вадик имел черты и ангела, и чертенка. То он гневен и груб, то ласков, мил, терпелив, а однажды, когда у него были деньги, даже купил Клаве цветы.
— Боже мой, — покачала головой Оля, — какой расточительный юноша.
— Сейчас одна роза стоит пять тысяч, — обидевшись за своего мальчика, сказала Клава.
Оля подавила желание рассмеяться.
— Слушай, а есть хотя какая-то закономерность, — спросила она, — в том, когда он ангел, а когда чертенок?
— Есть, — надула губы Клава.
— Ну?
— Сама знаешь!
Тут уже Оля не могла выдержать и рассмеялась. Вместе с ней, но не так весело засмеялась и Клава.
— О, подруга, — перестала смеяться Клава, — помнишь, я говорила, что у него руки женолюба. У него оказались просто волшебные руки. Я так жду встреч с ним.
Бабенки загрустили. Обе они ждали встреч.
Поужинали вдвоем. Дориан Иванович удалился в свою комнату, демонстративно не глядя на Клаву.
