На сей раз он оказался лицом к двери и увидел, как я появился. Увидев меня, он резко отшвырнул девушку в сторону, вскочил и бросился навстречу. Казалось, впервые в жизни он не испытывал страха. Думаю, этому причиной была его преступная страсть к девушке и ненависть, питаемая им ко мне, а также ярость, что я снова мешаю ему. Он набросился на меня, словно сумасшедший, и на мгновение я рухнул под его ударами, — но только на мгновение. Затем я резко ударил его в висок левой рукой и в лицо — правой. И хотя Ортис был неплохим боксером, он был совершенно беспомощен в моих руках. Ни у одного из нас не было оружия, иначе один из нас был бы вскоре убит. Однако я пытался прикончить его голыми руками. Когда Ортис упал в двенадцатый раз, я полхватил его, бросил через бедро и продолжал бить снова и снова, пока он не перестал шевелиться. Я был уверен, что он мертв, и ничего, кроме облегчения и удовлетворения от выполненного долга не чувстовал, смотря на его безжизненное тело. Затем я повернулся к Нах-и-лах.
— Пошли, — сказал я. — Нам предоставляется шанс сбежать отсюда. Никогда больше не будет такого удачного стечения обстоятельств. Ва-га в ужасе прячутся по своим хижинам от шторма. Не знаю, сможем ли мы сбежать, но как бы то ни было мы не будем в большей опасности, чем сейчас.
Она слегка поежилась, представив себе весь ужас шторма. Хотя она его и не боялась так, как глупые Ва-га, девушка страшилась ярости природы, как и все обитатели Ва-наха. Однко она не колебалась, и, когда я протянул руку, Нах-и-лах сжала ее в своей, и мы вместе вышли под бушующий дождь и ветер.
Мы с Лах-и-нах проскользнули сквозь деревню Но-ванов незамеченными, потому что люди Га-ва-го прятались по хижинам в диком ужасе от шторма. Девушка уверенно повела меня к холму, который мы пересекли, по направлению к высоким горам, виднеющимся вдалеке. Я чувствовал, что она боится, хотя Лах-и-нах пыталась скрыть от меня свой страх, напуская на себя бравый вид, который, я уверен, был весьма далек от ее нынешнего состояния. Мое уважение к ней возросло, потому что я всегда уважал смелость. Мне кажется смелостью самого высшего порядка — когда преодолеваешь собственный страх. Человек, совершающий героические поступки без страха, менее примечателен преодолевающего собственную трусость.
Понимая, что она боится, я оставил ее руку в своей, словно нашим контактом хотел передать ей немного уверенности, которую я испытывал, вырвавшись из лап Ва-га.
