Чудо, что вы наткнулись на тот путь, которым пришли. Мы о нем не знали, – сказала она.
– Из этого яйца готов проклюнуться птенчик, – вставил Эа.
– Где вы учили язык? – изумился я.
– От нее, – Странник указал на Арлу.
– Он великолепен, Клэй, – подхватила девушка. – Он такой талантливый, что просто чудо, если я могу хоть чему-то его научить.
– Помнится, – обратился я к Страннику, – в Анамасобии вы дали Арле кусочек белого плода?
– Да, – кивнул он. – Только это могло спасти ей жизнь. Она умирала.
– Я надеялся, что действие плода может стереть следы моего скальпеля, – сказал я Арле.
– Это навсегда, – отозвалась она.
– Плод, – заговорил Эа, – не всегда дает то, чего вы ждете. Тот кусочек помог ей выжить и заодно выжег стремление к власти, которой вы тогда обладали. Если бы он достался менее безгрешному человеку, могла случиться беда.
– Это в самом деле плод рая? – спросил я.
– Нет, – возразил Эа. – Его действие может показаться волшебным, но оно противно природе. Оно отнимает у жизни ее смысл. Эти плоды появились тысячи лет назад в Вено, где жил мой народ. Люди стали есть их, и страшно изменились. Если чудо, сотворенное плодом, было добрым, человек забывал настоящую жизнь. Злое чудо лишало человека надежды. Наконец старейшины моего народа увидели, чем это грозит, и велели сжечь приносящее эти плоды дерево. Я должен был унести последний оставшийся плод и скрыть его там, где он никогда не будет найден. Мы не смели уничтожить его безвозвратно, ведь он был создан лесом и не принадлежал нам. Я нашел подходящее место, а потом выпил травяное зелье, погрузившее меня в вечный сон. Я должен был стеречь плод и заботиться, чтобы никто из живущих больше не вкусил его.
– Но Гарланд угостил им тебя, а ты дал кусочек Арле, – напомнил я.
Он кивнул и улыбнулся.
– Я и без того должен был пробудиться. Тот человек, что дал мне плод, невольно изменил меня. Я не должен был давать его Арле, но когда я увидел ее в твоей комнате, то понял, что мог бы полюбить ее, – говорил он. – Действие плода помогло мне увидеть ее красоту, хотя она так отличалась от красоты моего народа. Я нарушил духовный закон Вено ради надежды на любовь. Я – дважды преступник: и здесь, и в Запределье.
О чем ты говоришь? – не понял я.
– О том, что мы любим друг друга, – ответила за него Арла.
– Любите... – повторил я. – В каком смысле?
– Во всех смыслах, – сказала она, и я услышал по голосу, что под вуалью она улыбается. Странник взял ее руку тем движением, каким старик берет руку старушки жены. Смотреть на это мне было почему-то больно. «Как они могут любить друг друга, – утешал я себя, – такие разные?» Я тряхнул головой. На глаза выступили слезы, но когда я сморгнул их и снова взглянул на двоих держащихся за руки у огня, то увидел их совсем по-другому.
