Я представила себе, как феллиане пытаются проповедовать спасение и свою пуританскую мораль жителям косы Гортан, и расхохоталась. Ниамору явно не требовалось объяснять, что меня так развеселило, потому что он сказал:
– Хотелось бы мне посмотреть, как они явятся обращать шлюх с улицы Костоправа!
– А еще лучше, чтобы они предложили хозяевам портовых притонов прикрыть лавочку!
– Можешь ты себе представить, что случится, если они начнут обличать Ирму Голдвуд за то, что она красит волосы?
Мы оба начали хихикать, как пара подростков. Ирму я помнила: она однажды пыталась уговорить меня поступить в ее заведение. Это была толстая и злоязычная мадам – хозяйка самого большого борделя, столь же хищная и ненасытная, как большая белая акула.
Ниамор, улыбаясь, наклонился вперед и ласковым жестом провел пальцем по моим губам, потом, понизив голос, спросил:
– Почему тебя так интересует эта цирказеанская рабыня, Блейз?
Я сразу протрезвела.
Поосторожнее, Блейз! Ниамор не дурак, а ты можешь из-за симпатии к нему сболтнуть лишнее.
– Мне дали поручение купить ее. Все очень просто. Ну а ты мог бы рассказать мне кое-что поинтереснее: что здесь происходит, Ниамор?
– Ты только сегодня утром сошла с рыбачьего судна, верно? И ты уже знаешь, что на косе что-то происходит? Кто, черт побери, ты такая, моя красавица?
Забыв о недавнем веселье, мы обнюхивали друг друга, как пара настороженных псов. Так могло продолжаться всю ночь, и ни один из нас так и не сказал бы ничего важного. Кто-то должен был найти выход из положения. Я ухмыльнулась:
– Кто-то очень похожий на тебя, мне кажется. Я взялась за поручение ради денег, которые мне очень нужны. А больше всего я дорожу своей шкурой. Я не любительница наступать людям на ноги, Ниамор, особенно тем, кто больше и сильнее – фигурально выражаясь, – чем я сама. Поэтому я очень хотела бы знать, куда лучше не соваться.
Ниамор кивнул, принимая мое объяснение:
– Да, в таком случае у нас и, правда, много общего. Мне так и показалось, что я узнаю родственную душу. Блейз, послушай моего совета и сматывайся отсюда. Хоть ты и полукровка и, держу пари, гражданства не имеешь, – он откинул волосы с моего левого уха и коснулся лишенной татуировки мочки, – а потому нигде в других местах не пользуешься гостеприимством, лучше бы тебе поискать свою рабыню на каком-нибудь другом острове. Так будет безопаснее.
– Да брось, Ниамор, где еще я найду рабыню-цирказеанку, да к тому же молодую и смазливую? На большинстве островов рабство запрещено, за исключением торговли осужденными, ты же знаешь. Хранители другого не потерпели бы. Ты не поверишь: даже работорговцы с корабля с Цирказе называют свой товар «наемными работниками».
