– Мы тебя не обидим, – добавил его оруженосец.
Я осторожно приблизился. Чему я научился за время, проведенное в лесах с Бертольдом Храбрым, так это относиться к незнакомцам с опаской. Кроме того, я хорошо помнил рыцаря с драконом, исчезнувшего у меня на глазах.
– Ты знаешь окрестные леса, малый?
Я рассеянно кивнул, с интересом разглядывая его коня и доспехи.
– Нам нужен проводник – проводник на сегодня и, возможно, на завтра. – Рыцарь улыбался. – За твои услуги мы готовы платить тебе по скильду каждый день. – Не дождавшись от меня ответа, он сказал: – Покажи пареньку монету, Свон.
Из кошелька, висящего на поясе, оруженосец достал большую серебряную монету. Рослый гнедой конь, которого он вел в поводу, нетерпеливо ударил копытом о землю и шумно фыркнул.
– И кормить будем, – пообещал рыцарь. – А если ты добудешь нам пищу при помощи своего лука, мы тебе заплатим.
– Я готов делиться с вами бесплатно, – сказал я, – если вы готовы делиться со мной.
– Отлично сказано.
– Но откуда мне знать, что вечером вы не отправите меня восвояси с пустыми руками, дав тумака напоследок?
Свон сжал монету в кулаке.
– А откуда нам знать, что ты не заведешь нас в засаду, дурень?
– Что касается вечернего тумака, – сказал рыцарь, – то могу дать слово: ничего подобного тебе не грозит. И я даю слово, хотя у тебя нет причин мне верить. Однако насчет платы я могу успокоить тебя прямо сейчас. – Он легко постучал указательным пальцем по кулаку Свона и бросил мне монету, неохотно отданную оруженосцем. – Вот твоя плата за сегодняшний день, и мы не станем отбирать ее у тебя. Покажешь нам дорогу?
Я рассматривал монету, на одной стороне которой была отчеканена голова сурового молодого короля, а на другой – щит с изображением чудовища, представлявшего собой полуженщину-полуконя с рыбьим хвостом. Я спросил рыцаря, куда они держат путь.
– В ближайшую деревню. Как она называется?
– Гленнидам. – Мы останавливались там с Бертольдом Храбрым.
Рыцарь кинул взгляд на Свона, который потряс головой. Снова повернувшись ко мне, рыцарь спросил:
– Сколько людей там живет?
В деревне было девять домов – не вступившие в брак молодые люди жили со своими родителями, а старики жили со своими женатыми сыновьями или замужними дочерями. Примерно по трое взрослых на один дом. Я спросил, считать ли детей.
– На твое усмотрение. Только не собак.
Это, подумал я, мог случайно услышать какой-нибудь бодахан.
– Тогда пятьдесят три. Вместе с новорожденным ребенком жены Сикснита. Но я не знаю имени младенца, да и матери тоже.
