— Дайте мне нож! — приказал он.
Клеенка тюка, занимавшего почти всю корзину, была распорота, и Фрейберг быстро отвернул края.
Крик удивления и ужаса вырвался из уст присутствовавших.
— Боже мой! Да что же это?! — воскликнул игумен.
— Ни более ни менее, как человеческое тело, разрезанное на куски, — хладнокровно ответил Фрейберг. — И притом, для предохранения от преждевременного разложения, оно прекрасно просолено.
Действительно, страшные кровавые куски были почти совершенно засыпаны мелкой каменной солью.
Поднялась тревога.
Вызвали следственные власти, ворота монастыря и все двери монастырской гостиницы наглухо заперли. Началось следствие.
Были вскрыты и две другие корзины. В них нашли немного белья, провизии и запас соли. Часть белья — полотняное, мужское — оказалось без меток.
Ничего, что могло хотя бы немного пролить свет на преступление, не нашли. Осмотр монастырского помещения и двора также ничего нового не дал.
Вскоре корзины унесли в участок, где к ним приставили караул, и полицеймейстер заперся с Фрейбергом в своем кабинете.
— Довольно загадочное преступление, — сказал он, усаживаясь за стол.
— Да, тем более, если принять во внимание то обстоятельство, что головы у трупа нет, — согласился сыщик. — Негодяи успели спрятать ее раньше…
— А главное, — продолжал полицеймейстер, — ко мне за последнюю неделю не поступало ни одного заявления об убийстве с исчезновением трупа! Даже об исчезновении кого бы то ни было ни единой заявки.
— Ну, этому трупу не больше трех дней, — заметил сыщик.
— Взялись бы вы, Карл Эдуардович, за это дело! — попросил жалобно полицеймейстер. — Сами знаете, какие у нас тут, в провинции, сыщики…
— Попробую, поработаю, если только дело не затянется, — ответил Фрейберг.
Придя на монастырский двор, Фрейберг принялся за осмотр. Согнувшись в три погибели, он долго ходил по двору гостиницы, окруженному довольно высокой каменной стеной. Сыщик был похож на ищейку, потерявшую внезапно след.
Вскоре на всем дворе и на стене не оставалось ни одного квадратного вершка, который не был бы исследован самым тщательным образом. Время от времени сыщик многозначительно поднимал брови и одобрительно кивал головой.
Закончив осмотр, он удалился к себе на квартиру, и часа через два никто не узнал бы в вышедшем из нее крестьянине знаменитого сыщика — парик и грим совершенно изменили его лицо.
В таком виде он пришел в самую большую читальню города и, попросив газеты, углубился в чтение, беспрестанно требуя другие номера.
