Джастин долго и мучительно размышлял над ответом. Он как будто затерялся в собственной голове, как медведь-гризли в однокомнатной квартире.
– Тогда что ты вообще умеешь? – спросил я. Получилось обиднее, чем я хотел, но я по жизни хам, так что неудивительно.
Джастин очень расстроился и замахал руками.
– Знаю я, что ты думаешь. Психолог, директор Гиффорд и все футбольные агенты в колледже думают то же самое! Но я не просто какой-то тупой качок, я совсем не такой!
Я искренне кивнул, как бы извиняясь, что задел его своими словами.
– И какой же тогда? – спросил я.
Джастин посмотрел на меня так, будто я спросил, как называется столица Туркменистана. Он не знал ответа.
– Может быть, именно это тебе стоит понять, – сказал я как можно мягче. – Покажи миру, кто ты есть, Джастин. Иначе мир решит это за тебя, и ты окажешься в ловушке чужой жизни.
Джастин не сразу понял, что я имею в виду, но уверен: он понял.
– Это как, например, я хотел быть полузащитником, когда вступал в команду, а стал квотербеком, – сказал он. – Столько ответственности, мне такого никогда не хотелось. Надо было сказать им, но я боялся обидеть брата, мы с ним до сих пор делим ванную.
– Э… – Футбольного языка я не знаю. Я даже забеспокоился, не испорчу ли этими разговорами парню всю жизнь. – Ну да, точно.
– Спасибо, братан, – сказал Джастин и ткнул кулаком в мою сторону. Я почти нырнул под стол, испугавшись, что он хочет меня ударить, но Джастин ждал, что я ударю его в кулак своим. После этого он резко отвел руку назад, изобразив звук взрыва.
Что это значит? Я победил? Это игра такая? Почему атлеты вечно играют в какие-то игры?
– Придешь на матч как-нибудь? – спросил меня Джастин перед уходом.
Я чуть не ответил, что скорее уж собственную мошонку в блендере прокручу, но нехорошо издеваться над людьми с ограниченными возможностями. Поэтому я только сказал:
– Может быть! – И попытался сдержаться, но неведомая сила заставила меня добавить: – И, Джастин, будь начеку. Вы с братом не только ванную делите.
Какой же я идиот. Но у нас ведь случился проблеск взаимопонимания, как я мог промолчать?
Джастин снова старательно поразмыслил над моими словами.
– Боже, ты ведь не хочешь сказать, что… – пробормотал он, совершенно разбитый.
– Я тебе ничего не говорил! – воскликнул я. Черт! На этот раз я и правда подставился!
– Мои винтажные «найки»! – завопил Джастин. – Я же говорил этому уроду их не надевать! Да я ему задницу надеру! – И выбежал из класса.
