– Спасибочки, я лучше роговицу себе бумагой порежу, – отказался я. – И не зови меня «сынком», будь добр. Ты меня всего на два года старше, забыл? Я тебе с биологией помогал.
– Ты тот парень из газеты, да? – спросил Колин. – Пришел интервью у меня взять?
– Не-а, – ответил я и решил, что лучше брать быка за рога. – В «Хрониках школы Кловер» про спорт мы статей не пишем. Но под одну статью ты все-таки можешь попасть.
Колин выронил биты, которые держал в руках.
– Не понимаю, о чем ты, – сказал он. Но смотрел на меня так, что было очевидно обратное.
– А по-моему, еще как понимаешь, – сказал я.
У Колина был такой вид, будто у него сейчас голова взорвется. Удачно, что биты он выронил.
– Ты что, обвинить меня в чем-то хочешь, пацан? – рявкнул он и шагнул ко мне.
Я вскинул руку – вообще, для того, чтобы на меня его слюна не попала, – но этим движением я заставил его замолчать, как джедай.
– Давай не будем играть в «двадцать вопросов», – сказал я. – Это единственный спорт, в котором я тебя уделаю. А теперь давай сразу к сути. Я знаю о вас с Клэр Мэтьюс и могу все доказать. У меня есть видео, и, если я всем его покажу, ты потеряешь работу, награды, репутацию, и в школьный мир, который ты явно очень любишь, тебя больше никогда не пустят.
Вспоминая тот момент сейчас, я понимаю, что стоило бы подойти к Колину где-нибудь в людном месте. Он с легкостью мог свернуть мне шею и закопать где-нибудь под трибунами. Но вместо этого он только как-то поник и притих. Даже грустно немного.
– И чего ты хочешь? – спросил он.
Я протянул ему листовку. Да разревется он сейчас, что ли?
И я убежал, прежде всего на случай, если он все-таки додумается меня убить. И еще потому, что дело было сделано. Я вернулся в класс журналистики и зачеркнул фотографию Колина. Осталась всего одна жертва! Одна!
Застать Клэр в одиночестве очень сложно. Она как кловерская Хиллари Клинтон. Наверное, я по всему кампусу до конца дня за ней бегал. Она даже в туалет не ходит одна – обязательно куриц из группы поддержки с собой тащит. Я всегда подозревал, что Клэр собственную задницу сама подтереть не в состоянии.
Мне надоело терять время, и в конце концов я решил просто написать ей записку на листовке – такую, чтобы она точно никому не решилась ее показать.
«Нравится мутить сразу с обоими Уокерами?» – я очень надеялся, что она не выкинет листовку сразу и не пропустит мимо глаз эту приписку.
После уроков я нашел Клэр во дворе – она репетировала пирамиду с остальными болельщицами. Я подошел к ней и незаметно передал листовку. Ладно, возможно, я еще при этом пропел: «Раз, два, три, четыре, пять, любим ножки раздвигать?». Ну не удержался.
