Возможно, я только что пережил самый необычный ужин в истории дома Филлипсов.
Обычный ужин у нас проходит как-то так: я шучу что-нибудь на тему еды, мама говорит, что я хамло и весь в отца, я шучу что-нибудь на тему того, что она не моется, мама говорит, что как может распоряжается тем, что дала ей жизнь, я интересуюсь, не жизнь ли в таком случае прячет от нее шампунь, а потом мы моем посуду.
Ничего особенного, правда? Что ж, на этот раз все было совсем не так.
Началось с того, что мама внезапно воскликнула:
– Тебе нужно пить антидепрессанты!
Я оторвался от пшенки и посмотрел на нее с опаской. В комнате кроме нас никого не было, но я все равно сомневался, что она это мне.
– Нет уж, спасибо, ты за нас двоих таблетками объедаешься, – отказался я.
– У тебя разве нет депрессии? – спросила она.
– В данный момент от этого разговора? Есть, – подтвердил я. – У всех она бывает, это эмоция такая. Люди начинают пить таблетки раньше, чем решать свои проблемы.
– Иногда таблетки – единственный выход, – возразила мама, пытаясь оправдаться.
– Ты вгоняешь меня в депрессию прямо сейчас. Хочешь сказать, если я съем таблетку, ты исчезнешь куда-нибудь? – спросил я.
– Вот грубить совершенно незачем! – Мама хмуро посмотрела на меня.
– Это таблетки твои пить незачем, – отрезал я. – Все наше общество сидит на таблетках. Люди кормят лекарствами детей с синдромом дефицита внимания – а дефицит внимания есть у всех детей на свете, – и они так до самой смерти с этих лекарств и не слезают.
– Да ты сам пил таблетки от дефицита внимания и вон, почти нормальным человеком вырос.
– Ничего я не пил. – Я был уверен, что она ошибается, совершенно не помню, чтобы что-то принимал в детстве, даже витамины.
– Я подсыпала их тебе в еду.
Я чуть не подавился, услышав это признание. Она же так шутит, да?
– Я думал, я просто очень спокойный и зрелый для своего возраста, – сказал я.
– Да нет, ты просто был под таблетками, – ответила мама как ни в чем не бывало. – Когда мы с папой разводились, ты задавал слишком много вопросов, и мы решили, что лучше накачать тебя валиумом, чем отвечать.
Я снова чуть не подавился, хотя даже ничего не ел в этот момент. Видимо, это все-таки правда: мама после ухода папы разучилась шутить.
Столько лет я осуждал сверстников за то, что они играли в догонялки в песочнице, выкапывали и ели червей, рисовали за краями в раскраске, – и все это было из-за лекарств, а не потому что я умнее прочих.
