Семен Михайлович обожал своих троих детей. Позже старший Сергей стал военным. Младший Миша работал в системе Министерства внешней торговли СССР. А Нина — журналист. Пятнадцать лет проработала в Агентстве печати «Новости», а потом — в книжном издательстве.
Он — полный Георгиевский кавалер, кресты, полученные во время Первой мировой войны, хранил и носил на отдельном кителе, «не смешивая» их с советскими наградами. Преподавал верховую езду в Высшей конно-спортивной школе, которая находилась на Шпалерной улице в Ленинграде. Это та улица, по которой шел Ленин в Смольный делать революцию. А Семен Михайлович на этой улице помогал брату царя осваивать конно-спортивную выучку.
Был прекрасным наездником, знал в лошадях толк. Если бы всех подаренных ему лошадей собрать, получился бы табун. Но он их всех тут же отправлял на конный завод. Любимой лошадью Буденного был Софист — один из первых представителей буденновской породы. Он на нем принял семь парадов. И вот что интересно. Свидетели говорили, что в день, когда Семена Михайловича не стало, Софист… плакал.
Нина вспоминала, что на конном заводе начальник конной части рассказывал такую историю. В его кабинете поминали Семена Михайловича в день смерти. Вдруг слышат: по цементному полу скачет кованая лошадь между денниками. Подумали, что Софист вырвался — он стоял в одном из денников. Бросились в коридорчик ловить: никого нет, Софист на месте. Вернулись в кабинет — и снова слышат, будто конь возвращается. Кинулись — опять никого… Мистика.
Буденный рассказывал, как однажды ему на голову «села»… шаровая молния. Дело было на каких-то маневрах, шел дождь, началась гроза. Вдруг к нему подлетел огненный шар, «прокатился» вокруг околыша фуражки и… улетел. После этого голова была будто обручем сжата.
С днем рождения всегда поздравлял всех очень трогательно. Находил какие-то особые, правильные слова. Собиралось все семейство — братья и сестры с домочадцами. Общались за столом, пели песни — в том числе украинские, плясали. Очень здорово играл на гармошке. Его игрой заслушивался даже Сталин. В память у меня остались наручные часы «Победа» на кожаном ремешке, которые Семен Михайлович подарил мне на один из дней рождения. Сейчас в магазинах полно часов разных фирм, а тогда это была редкость, мне было очень приятно.
Буденный много читал. В последние годы, когда почти ослеп на один глаз, я ему читал вслух.
Еще Нина вспоминала, как после смерти Сталина подошла к отцу, курящему у окна, и, рыдая, спросила: «Папа, как же мы теперь будем жить?» Тот помолчал немного и ответил: «Думаю, что неплохо».
