— Конечно! Причем с рождения! Но проблема в том, что дальше пяти никто из них считать не умеет. Такая у испанских быков особенность.
Инна Аркадьевна промолчала.
На чердаке было пыльно, паутинно, на полу тут и там мелькали белые звезды вороньих «сюрпризов». В углу стоял двустворчатый кухонный шкаф без дверок, на нем сидела ворона и держала в клюве шоколадную конфету в ярко-красной обертке. Ворон зря дразнят помойными птицами. Не такие уж они охотники до селедочных голов и картофельных очистков. Вот и птица Инны Аркадьевны, откушав булки с маслицем, которую забыла на столе ее хозяйка, собралась закусить на десерт вкусной конфеткой.
— Вот она! — хором крикнули дети.
— Катька, ах ты, бесстыдница, — возмутилась Инна Аркадьевна. — Все конфеты у меня перетаскала! А я-то на мужа грешу!
Услышав имя птицы, донья Кармелита чуть заметно вздрогнула, но тут же взяла себя в руки. Инна Аркадьевна сердито погрозила воровке чучелом попугая. Увидев попугая, ворона замерла. Сделала два шажка, покосилась одним глазом, другим. Конкуренция ей была ни к чему.
— Крааа, — рявкнула она и кинулась в атаку на попугая.
Инна Аркадьевна взвизгнула и присела, Димка с Катринкой отскочили в сторону. Ворона развернулась под потолком, и вдруг… увидела блестящий гребень в волосах у девочки. В голове у птицы все помутилось, и, вопя от жадности, она кинулась на Катю.
— Караул! — в ужасе закричала Инна Аркадьевна, глядя, как взмывает под потолок скальп ее гостьи. — Все волосы содрала!
Неизвестно, что творилось в этот момент в голове у доброй женщины, но она запустила в ворону многострадальным чучелом зеленого попугая. Возможно, в душе Инна Аркадьевна всегда хотела стать мастером спорта по метанию молота, может быть, ей снились золотые медали и восторженный гул толпы, но судьба определила ей удел более мирный. Ворона увернулась, чучело шмякнулось о стену, на пол посыпались опилки и труха. Девочка, прижав ладони к рыжей голове, завизжала, Димка закричал что-то вроде: «Лови! Уходит!» Инна Аркадьевна, набрав в легкие воздуха, издала клич, который поверг бы в ужас и африканского носорога. Но ворона не потеряла присутствия духа. С торжествующим карканьем разбойница вылетела в слуховое окно, унося в когтях черный парик, расчесанный на прямой пробор, и сверкающий в лучах закатного солнца испанский гребень из фальшивого золота.
