— Ты чего, Робка? — приглушенным голосом спросила Милка.
— Ничего… так… — Он стал медленно спускаться.
— Чего «так»? — Она тихо рассмеялась. — Заходи, раз пришел.
Робка взлетел наверх, перемахивая через три ступеньки. Она откинула с лица густую прядь, запахнула короткий, до колен, халатик и с улыбкой смотрела на него. На площадке последнего этажа истошно взвыла кошка. Милка вздрогнула и от испуга прижалась к нему всем телом. Он жадно искал ее губы, его худые руки подростка сжимали, мяли ее податливые плечи…
…Потом она вела его по квартире бесконечным темным коридором, держа за руку. В темноте Робка натыкался на какие-то ящики, табуретки, опрокинул пустое ведро.
— Ну, медведь… — шептала Милка и прыскала от смеха.
На грохот отворилась дверь в одну из комнат, темноту разрубила желтая полоса света, и сонный женский голос спросил:
— Кто там углы сшибает? Кому черти спать не дают?
— Это я, тетя Вероника, — негромко ответила Милка.
— А с тобой кто? — приглядевшись, спросила тетя Вероника.
— Черт, который спать не дает, — приглушенно хихикнула Милка.
— Так ты ему валенки надевай на копыта! — И дверь захлопнулась.
Пройдя еще несколько шагов, Милка толкнула дверь, нашарила выключатель — и вспыхнул свет. Милка втащила его в каморку-кладовку без окна. Вдоль стены — старая кушетка, застланная пестрым одеялом, маленькая тумбочка, на которой рядком стояло несколько книг, флакончики с духами «Красная Москва», патрончик с губной помадой, коробка с тушью для ресниц, дешевые серьги, еще какая-то ерунда. Зато, если взглянуть на стены, то глаза разбегались. Стены были сплошь оклеены обложками от «Огонька». Главным образом артисты театра и экрана. Тут и Клара Лучко из «Кубанских казаков», и Петр Алейников из «Большой жизни», и Николай Крючков из «Парня из нашего города», и Марк Бернес из «Двух бойцов»… Робка молча рассматривал портреты знаменитостей.
— Это мой «пенал», — тихо сказала Милка.
— Что?. — не понял Робка.
— «Пенал». Я сюда прячусь, когда мне совсем плохо.
— А сестренка с братишкой где?
— Спят в комнате… Скоро отец придет. Он сегодня во вторую смену.
— А где работает?
— В артели инвалидов, на Зацепе. Плюшевых мишек шьет… другие разные игрушки-зверюшки. — Она смущенно улыбнулась.
— Ты же говорила, он танкистом был?
— Был танкист… — Она стояла совсем близко от него, и Робка видел, как блестят ее глаза, слышал ее шепот: — Робка, Робочка, зачем мы с тобой познакомились, не пойму никак… Вот чует сердце, на беду…
