Я был настолько глубоко погружен в свои размышления, что шесть часов настало внезапно, и лишь голос Доры вернул меня из сладостного забытья. Она пришла не одна: позади, чувственно улыбаясь, стояла и Флора. Девушки шутливо пожурили меня за неподготовленность к их визиту; я, оправдываясь, сказал, что до последнего момента не мог поверить своему счастью. «Что вы называете “этим счастьем”, сударь?» — спросила Дора. — Ведь мы заехали полюбоваться на жилье заезжего француза»… И вырвала руку, которую я уж было собирался горячо сжать. Она поинтересовалась, не собрался ли я завести интрижку, едва прибыв в Индию; и не от того ли это, что я — француз и подобные выходки у нас в крови. Я был несколько разочарован; хотя обе девушки были расположены, судя по всему, самым благожелательным образом. «Давайте поговорим», — предложила Дора. Обе они сели на софу, а я — рядом в низкое креслице. Я не удержался и взял за руку Флору, которая не стала прерывать пожатие.
Дора заявила, что они с подругой доверяют мне и не сомневаются в моей скромности. Они искренне верят в то, что я буду настолько аккуратен, что им никогда не придется краснеть в обществе из-за того, что оброню неосторожное словцо. Она заставила меня поклясться в том, что я сохраню в глубочайшей тайне все, что нас будет связывать и буду на людях относиться к ним столь же уважительно и отстраненно, как если бы видел их впервые в жизни.
При этих словах Флора печально улыбнулась и сказала, что французы излишне легкомысленные и нескромные…
Я не мог более терпеть этого, вскочил и заявил, что не понимаю, о чем они говорят, и всякие клятвы были бы здесь бессмысленны, поскольку я и так готов относиться к ним вежливо и с участием. Дора тут же поспешила заверить меня в том, что хватит лишь моего слова; они и так считают меня настоящим джентльменом. В знак примирения она попросила поцеловать их обеих, чем я и занялся с превеликим удовольствием. Я страстно приникнул к Доре, затем принял в объятия Флору и вскоре достиг такого возбуждения, что, казалось, готов был закричать. В этот момент Дора тревожно поинтересовалась, не может ли кто-нибудь помешать нам. Я поспешил заверить их в нашей полной безопасности, после чего мы все втроем отправились в спальню. Дора тут же скинула свою накидку, шляпу и перчатки; Флора же вновь завладела мной, прижав к груди и полностью приникнув к моему телу. Так обе девушки стали моими до восьми вечера. Дора немедленно освободила меня от мук, расстегнув брюки, и принялась ласкать; я же принялся ощупывать тело ее подруги, напрягаясь все больше. В тот момент, когда я, казалось, был уже не в силах терпеть, Дора предложила себя, разлеглась на кушетке и позволила войти в самое нутро себя. Я не приминул воспользоваться предложением; оставшись, по ее настоянию, до самого конца. Флора также не осталась без ласки — нежнейшая подруга умелыми руками делала все, чтобы ей не было скучно. Когда я уже хотел встать, она вновь сжала ягодицы и я почувствовал, как вновь закипает желание; Флора же, завороженная, следила за процессом, щекоча меня в самом интимном месте и всячески отмечая детали. На этот раз я лучше владел собой и наша общая страсть продолжалась дольше — я ласкал клитор Доры, сжимавшей мою поясницу и двигался в разном темпе, я был нежен и строг одновременно.
