Он улыбается, глядя на ее счастливое лицо. А она подбегает и прячет свой округлившийся живот в его объятиях. Его губы пахнут ромашками, а ладонь нежно прижимается к ее животу.
— Как вы?
— Прекрасно, — отвечает она. — Снова звонила мама и вздыхала, что рожать после сорока опасно.
— Испугала тебя?
— Нет. Я знаю, что, пока ты со мной, ничего плохого произойти не может. Дай сюда ромашки! — капризным голосом тянет она, видя, что он спрятал букет за спину, дразня. — Дай! Это же для меня!
Он отдает букет и нежно прижимает ее к себе:
— Конечно, для тебя. Здесь все — только для тебя…
Она всегда была серьезной. Наверное, слишком серьезной. И когда была маленькой, и став взрослой девушкой. В школе у нее было много дел: учеба, хор, общественная работа, драматический кружок, хореографический. Ей хотелось заниматься сразу всем. И почему-то казалось, что она много упустит, если не сделает сегодня же того-то и того-то. Поэтому у нее никогда не было свободного времени. Она никогда не секретничала с подругой, сплетни доходили до нее в последнюю очередь, даже влюбиться ей было некогда!
Все девочки рано или поздно вступают в пору, когда представление о мире переворачивается вверх тормашками, а старшеклассник из второго подъезда оказывается самым необыкновенным человеком на земле. Когда ночами не спится и непонятно почему хочется плакать. Когда окружающие перестают тебя понимать и только ты одна, как тебе кажется, близка к разгадке главного вопроса мироздания. Время, когда все влюблены, кто в учителя, кто в мальчика из старшего класса, кто в актера, — это время прошло для нее в том же деловом ритме. Она училась, играла в школьных спектаклях, была вожатой. И не замечала ни влюбленных взглядов соседа по парте, ни восхищения в глазах аплодирующих ее игре старшеклассников. Ей, конечно, передавали записки вроде «Наташа, я тебя л…», предлагали дружбу, но ее это мало интересовало. Встречаться с одноклассником? Умирать от любви к певцу? Она что, ненормальная? Нет уж, у нее есть дела поинтереснее! Любовь — это серьезное чувство и требует серьезного отношения. Вот закончит школу, институт, найдет работу, тогда — пожалуйста! А сейчас — не до этого.
В институте продолжалось то же самое. Она была старостой, танцевала в ансамбле народного танца, изучала польский язык. Еле выбирала время сходить в кино или в свой любимый театр. Жизнь бежала кувырком, припевая и пританцовывая, так что жаль было тратить ее на глупый флирт. И подруга у нее подобралась под стать — презирающая весь мужской пол и считающая окружающих парней просто сексуально озабоченными инфантильными переростками. Единственное, чего они заслуживают, так это презрительного снисхождения. Ксюша была бойкой, что на ум, что на язык, и Наташа потихоньку стала перенимать ее словечки и остроты. В результате потерявшие всякую надежду вздыхатели переключили свое внимание на менее требовательных девушек.
