— Я тебе покажу — чего! А ну неси дневник!
В этот момент пришел Борис. Он был благодушно настроен, вероятно, в предвкушении приятного вечера со старым другом.
— Что за шум, а драки нет? — весело спросил он, снимая куртку.
— Мама будет теперь у меня уроки проверять, — поджав губы, процедила дочь и пошла в свою комнату. Через минуту она вернулась с дневником.
— На, читай.
Дневник был точно такой, как всегда. Викуська училась средне. Но Рита так на нее накинулась, словно дочь за одну неделю из круглой отличницы превратилась в отпетую двоечницу.
— Что за отметки! И откуда это замечание? Дневник грязный, как у свиньи! Ты что, чище писать не можешь? Некогда? Все подружки! За гулянием учиться некогда!
Борис недовольно оттопырил нижнюю губу. Он редко видел жену в таком состоянии.
— Ритуль, угомонись. У нее всегда был такой почерк.
— Ну, правильно! Тебе на все наплевать! Пусть учится как хочет и гуляет с кем вздумается! А ты будешь со своим дружком пиво попивать и в потолок плевать.
— Ну, я еще иногда и работаю, — сдержанно заметил Боря.
— Я тоже работаю! И убираю, и готовлю, и по магазинам бегаю! А вы эгоисты, думающие только о себе!
— Мам, чего ты добиваешься? Чтобы я гулять не пошла?
— Да! Я хочу, чтобы ты посидела дома и подумала о своей жизни!
— Хорошо! — бросила Викуська и, повесив куртку, демонстративно ушла в комнату.
— Рит, ты что разошлась? — спросил Борис, когда дверь за дочкой закрылась. — С ней нельзя так. Она ведь уже взрослая.
— А со мной можно? — Рита уже плакала. Ей было плохо. Она понимала, что никто не виноват в ее несчастьях, просто ей не к кому пойти с этим, вот она и бесится, а зло срывает на дочери. От сознания этого ей стало еще горше, и она заревела в голос.
Борис никогда не умел выносить ее слез.
— Ну-ну, перестань. — Он обнял ее за плечи. — Я все понимаю. Ты устала. Чужой человек в доме. Дел прибавилось. Хочешь — ничего не делай по дому. Мы с Викуськой сами…
— В самом деле, мам! — дочка тихо вышла из своей комнаты, услышав ее плач. — Возьми отпуск, поезжай к морю. Там еще тепло. Отдохнешь от нас. Мы сами прекрасно справимся.
Ее круглые карие глаза смотрели сочувствующе. Рита обняла мужа с дочкой и прижала их щеки к своему мокрому лицу.
— Нет, нет, — целовала она поочередно то одного, то другую, — никуда я не поеду… Как же я без вас… Простите меня… Это все нервы…
Только сейчас она заметила Макса, стоящего в дверях. Он растерянно наблюдал эту семейную сцену и смотрел на нее пронзительно, с затаенной болью. Потом тихо вышел и прикрыл за собой дверь.
