У входа в комнату лежал тканый коврик.
– Вот тапочки для тебя, – указал Феон.
– Спасибо. У меня есть свои.
Хамза залез в сумку, вытащил пару тапочек из овчины, с трудом стянул тяжелые сапоги.
– Никогда к ним не привыкну, – сказал он, ставя сапоги у двери. – Итальянцы не понимают, что такое хорошая обувь. В отличие от нас.
– Нас?
– Мы с Востока.
Феон задумался. Предложенное родство было совсем маленькой уступкой.
– Не понимают. Но им нужны толстые сапоги, чтобы пинать жен и месить грязь в сточных канавах, которые они зовут улицами.
Хамза рассмеялся:
– Верно.
Он вошел в комнату, огляделся с непроницаемым лицом.
– Я прошу прощения за внезапный визит. Но эти грязные улицы заполнены нынче молодыми людьми, которые ищут, где бы поозорничать. И начинают свои поиски в тавернах. Человек с моим оттенком… – он коснулся лица, – станет для них вызовом. – Обернулся к Феону, все еще стоящему у двери. – Вы не слышали, что они празднуют?
– День рождения какого-то святого? Или пары сразу? У них здесь святых больше, чем дней в году.
Хамза легонько постучал пальцем по голове:
– Ах, друг мой, я думаю, вы знаете. Потому что именно вас, думаю я, следует называть… устроителем праздника.
– Устроителем?
– Его причиной. Соглашение, которое вы заключили с дожем и Советом.
Выражение лица Феона не изменилось, и Хамза продолжил:
– Силы, которые отправятся на защиту вашего города.
– А. Так вот что они празднуют…
– Именно. – Новый… крестовый поход против турок. – Хамза приложил ладонь к груди.
– Вряд ли крестовый поход. Я слышал, что сама Генуя ничего не делает. Но это не может помешать некоторым… обеспокоенным гражданам оказать помощь от имени христианского мира. Несколько тысяч человек, не больше.
– О, здесь наши отчеты расходятся. Я слышал о нескольких сотнях. И хотя никто об этом не трубит, всем им заплачено генуэзским золотом. – Хамза кивнул. – Тем не менее вы преуспели в своем посольстве, не так ли? Пусть даже воинов немного. Хотя я был тут же, пытался убедить дожа не отправлять никого…
Он вздохнул… и Феон подавил улыбку. Хамза еще толком не вошел в комнату, а шла уже третья схватка их поединка.
– Прошу, – сказал он, указывая на два стула у очага, в котором пылали дрова, – согрейтесь.
Турок направился к очагу, и Феон добавил:
– В тавернах может быть опасно, но там я по крайней мере мог бы предложить вам вина.
Хамза протянул руки к пламени.
– Я не пью вино.
– Правоверный? – заметил Феон, подходя ближе. – Однако не все ваши единоверцы настолько… правильны. Разве ваш недавний султан, да будет с ним мир, не любил квинтэссенцию винограда?
