Глава 18
Возвращение изгнанника
20 апреля: две недели осады
Первым их увидел грек над Золотыми воротами. Один из нескольких, поставленных там, на самой южной оконечности материковой стены, одаренных зоркостью. Он не следил, как остальной гарнизон, за массой турок в двух сотнях шагов отсюда, за валом. Его долг на все дежурство – смотреть на море, на горизонт. Хотя это было и необязательно, ему посоветовали молиться.
Что он в некотором смысле и сделал, когда впервые заметил их. «Христовы волосатые яйца», – пробормотал дозорный, протирая глаза; должно быть, в них попала пылинка. Он прикрыл лицо ладонью, чтобы заслониться от солнца, прошедшего уже полпути по небу. Блики на воде, морские птицы, стая дельфинов – все это уже заставляло его тянуться к веревке колокола. Однажды он даже возбужденно дернул ее, но остановился, сообразив, что видит одинокий косой парус – всего лишь турок, идущий в Босфор.
На этот раз он подождет. Лучше убедиться, чтобы не стать мишенью насмешек товарищей. Даже когда размытое пятнышко превратилось в четыре отчетливые точки, даже когда увидел не треугольные, как у большинства турецких судов, а квадратные паруса, дозорный не стал тянуть за веревку и кричать. Но начал молиться – в этот раз по-настоящему. И даже когда уже был уверен, он глубоко вздохнул, закрыл глаза и только потом взялся за веревку. На мгновение дозорный оказался единственным в городе, кто видел их избавление, и это знание наполнило его невероятной энергией.
Колокол ударил громко. Но топот шагов по лестнице призвал его голос, его слова.
– Паруса! – закричал дозорный. – Паруса на западе, и на них крест Христа.
На площадку вбежал командир.
– Сколько судов?
– Четыре, господин, насколько я вижу. Но за ними могут идти другие.
– Значит, пока четыре… – Офицер обернулся к двум мужчинам, только что выскочившим на площадку, оба в сапогах со шпорами. – Скачите – один к Командиру, другой к императору. Скажите: идут четыре судна, за ними могут быть еще. – Он повернулся к Зоркому Человеку: – Продолжай звонить, брат. Скоро каждый колокол в городе будет вызванивать эти чудесные вести.
Подбегали новые люди, и офицер продолжал рассылать их: пеших – по стене, конных – в город. Должно быть, они выкрикивали новости на бегу, поскольку не успел устало замереть первый колокол, как его песню подхватил другой, на соседней церкви Святого Диомеда. Следом забили колокола Студийского монастыря Святого Иоанна, потом монастыря Гастрия и далее, лесным пожаром, что скачет с дерева на дерево. Этот звон отличался от
