– Ты уверен?
– Абсолютно.
После того как я слышала его произношение, спорить дальше не имело смысла. Он явно знал протурбийский лучше меня.
– Похоже, что мы входим в запретную зону, Белоснежка, – с серьезным видом сообщил Кай.
– Или вышли из нее, – возразила я и указала на его добычу, – животные появились. Пару минут назад я слышала, как поет птица. Прежде ты сам говорил, что в лесу никто не водится. А вообще, этот знак – старый. Может, его оставили еще до того, как планету закрыли на карантин. А может, мы теперь встретим кого-то, кто нам поможет.
Кай задумчиво посмотрел на меня.
– Хотелось бы, чтобы ты была права.
Я тоже была не прочь хотя бы раз оказаться правой, поэтому напустила на себя уверенный вид и кивнула.
– Все будет хорошо. Должно же нам, наконец, повезти.
– Мне уже повезло… – Он задержал взгляд на моих губах, потом моргнул и поднял тушки повыше: – Я нашел крыс.
– Фу! Это крысы! – пискнула я, уставившись на покачивающиеся дохлые морды с черными круглыми носами и длинными усиками.
– Очень вкусные, поджаристые до хрустящей корочки крысы. – Кай плотоядно облизнулся.
– Гадость! – Меня передернуло. – Я не буду это есть!
– Будешь, еще как будешь, Белоснежка. Поверь, мне еще придется у тебя последний кусок отбивать, – рассмеялся он.
Я попятилась. Есть, конечно, хотелось ужасно, но разум вопил при мысли о поедании крыс. Кай пожал плечами, отошел в сторонку, бросил тушки на землю и принялся копаться в рюкзаке. Пока он неторопливо обустраивал все для костра, я топталась в нерешительности. Казалось, вот-вот Кай сообщит, что пошутил, и вынет из кармана горсть каких-нибудь съедобных орехов для меня. Но он снова ушел в кусты лишь для того, чтобы вернуться с охапкой сучьев. Сложил их, полил горючей смесью, поджег. Сырое дерево зачадило.
Он на полном серьезе собрался жарить крыс! И пусть они больше походили на упитанных кошек… какая разница! Все во мне взбунтовалось, но рот уже наполнялся слюной, а перед глазами появлялись видения сочного шашлыка на палочке.
В это время из носилок с Катей донесся громкий протяжный стон. Я тут же бросилась к подруге, убрала камни с ветвей, отвела их и увидела, что она открыла глаза. Взгляд оставался мутным, но все равно у меня вырвался вздох облегчения. Хоть какие-то изменения, и в лучшую сторону. Определенно жизнь налаживалась. Мы вышли из запретной зоны, Катя пришла в себя… я никак не могла отделаться от ощущения, что где-то за ближайшим поворотом нас ждет еще более приятный сюрприз, а то и вовсе счастливое спасение.
