– Зачем мне смотреть на какие-то звезды, если я могу в любой момент увидеть тебя здесь? – с напускным равнодушием фыркнул Кай. – Все эти рассказы, что кто-то наблюдает с них за нами, – это бред. Я был там. Жил на другой планете. За нами никто не наблюдает. Мы никому не нужны. Надо думать только о тех, кто рядом.
Цхала рассмеялась и обняла его крепко-крепко, как делала почти каждый день за минувшие три года. Он с видом мученика закатил глаза и застонал.
– Знаю, знаю, – миролюбиво поддразнила она, – ты не любишь, когда я тебя тискаю. Но мне постоянно кажется, что ты еще не до конца здоров. Папа говорит, что когда-нибудь ты уйдешь от нас, захочешь вернуться к людям. Ты – мой друг, Кай. Я просто стараюсь успеть наполнить тебя любовью побольше, пока ты не ушел.
– Глупости, – отмахнулся он, – куда мне идти? У меня нет другого дома. Среди людей я никому не нужен. Айшас, наоборот, намекал, что хочет научить всему, как и тебя.
– Тебе же это неинтересно! Тебя не тянет быть лекарем, как мой отец!
– Ну… – Кай пожал плечами, – станет интересно. Наверное. Надо же чем-то заниматься, когда вырасту.
Цхала разглядывала его из-под длинных черных ресниц.
– Ты красивый… отец хорошо вылечил тебе спину, она очень ровная. Все мои подружки про тебя спрашивают после того, как мы недавно вышли в город погулять… они спрашивают… все ли у тебя как у протурбийцев? – Она вдруг смутилась и отвернулась. – То есть кроме глаз и цвета кожи, конечно.
Кай тоже ощутил неловкость.
– Ты же видела меня. После того как нашла с отцом на дороге. Ну… ты понимаешь… почти без всего.
Цхала резко повернулась обратно. Ее глаза лихорадочно блестели.
– Да, но… они еще спрашивают, целуешься ли ты так же, как протурбийцы?
– Я… не знаю, – осторожно произнес он. – А ты уже с кем-то целовалась?
Девушка закусила губу, пряча многозначительную улыбку, и покачала головой. У Кая бешено застучало сердце и потемнело в глазах, когда он наклонился и осторожно ее поцеловал. Цхала отпрянула, судорожно втянула в себя воздух, потом снова резко приникла к его губам и снова отпрянула. Ее грудь высоко поднималась и опускалась.
– Папа говорит, что нельзя просить обратно любовь, которую мы тебе даем, – сбивчиво зашептала она, – что ты не обязан нас любить в ответ, потому что это наш выбор и мы даем тебе все бескорыстно. Что иначе ты бы не вылечился.
– Да я… – Кай замялся, – просто не верю в любовь. Моя мать говорила, что любит меня, но так и не прилетела. Я верю в Айшаса и в тебя. Мне хорошо здесь. Я сделаю все, что вы попросите. Но эти разговоры про любовь… – он поморщился, – кажутся глупыми. Давай попробуем еще раз, мне понравилось.
