Мозг, ещё не очнувшийся от сонной одури, в поисках ответа обратился внутрь организма, обнаружил похмельную сухость во рту и, используя это ощущение как опорную точку, принялся ориентировать хозяина в пространстве-времени. «Ты не в городской квартире, Ваня. Ты в своём загородном доме. Обмывал вчера новую крышу с Михалычем. Помнишь, ведь, вон ту доску со здоровенным пятном сучка? Молодец, сам подшивал потолок, пытался вогнать в него гвоздь и стукнул молотком по пальцу. Палец до сих пор болит, зараза, хотя Олюшка приложила лёд и тщательно перевязала ссадину. Где Олюшка?»
Ветров повернул голову и встретился с огромными, полными ужаса, глазами жены.
— Ваня, там кто-то ходит… — сказала она свистящим шёпотом.
— Что, опять ворюги? — Ветров окончательно проснулся и сладко зевнул. — Надоели эти селяне до смерти. Ну, осталось там полкуба известкового раствора. Пусть тащат себе на здоровье, всё равно штукатурка уже окончена.
— Неет, это по крыше кто-то ходит.
Прислушался. Да, действительно. Мелкие шажки над головой. Очень-очень лёгкие. Пум-пум. Если был бы шифер, ничего бы не услышал, а тут оцинкованное железо!
— Это птица, Оль, чайка с моря прилетела, спи.
— Нет, Ванечка, чайки ночью спят.
— Ну, хорошо, сова значит.
— Какая сова? Степь вокруг.
— А это сельская сова. Живёт у кого-то на чердаке и с крыш мышей по ночам ловит.
— Тсс… — Оля приложила пальчик к его губам. — Сейчас услышишь, что дальше будет.
Заинтересованный, Ветров подпёр рукой голову, прислушался. Шажки смолкли, воцарилась тишина. Нет, не полнейшая конечно. Мерное жужжание. Может быть холодильник, а может быть трактор вдалеке. Или вот, кажется, скрипнула половица. Свежее дерево укладывается в настил? А если нет? Что-то шуршит на кухне. Рабочая гипотеза — ночная бабочка стучит по стеклу. Как уху городского человека разобраться в этих шумах?
Он уже собирался зажигать свет и идти воевать с половицами, бабочками и Карлсоном-который-живёт-на-крыше, когда ужасная возня наполнила дом шумом отчаянной борьбы. Кто-то бился, царапал железо крыши. Что-то покатилось по скату, гулко стукнулось о козырёк зимнего сада и всё стихло.
— Лу-ну-бь..
— Чего? — Ветров воззрился на жену. — Ты что, знаешь что это?
— Да. Прошлой ночью было тоже самое.
— Почему я ничего не слышал?
— Да тебя после стройки пушкой не разбудишь, а я от страха сейчас умру.
— Ну и что это за «лунубь»?
— Лунубь, это дух такой местный. Он прилетает, когда полная луна и стучится об крышу.
