Я отскочил в сторону и увидел перед собой газетный киоск в кружевах искрящегося инея. Он весь светился изнутри и был как из сказки. Вот только как там сидит старушка, продающая газеты? Предположим, что внутри на десять градусов теплее. Все равно минус сорок. Бр-р! Как только она там сидит? Может быть, замерзла уже?
Я решил купить газету, чтобы не терять зря времени на некоторых докладах. На мой судорожный стук окошечко киоска тотчас же открылось.
— Бабуся! — крикнул я. — Пять сегодняшних газет. Одну местную.
— Я не бабуся. Я Катя-Катюша, — ответил мне девичий голос.
— Катя-Катюша? Отлично, Катя-Катюша! Так как же насчет газет, Катя-Катюша? — Слово «Катюша» губы выговаривали с трудом, но я нарочно несколько раз повторил его.
— У меня не бывает сегодняшних газет.
— Это я уже слышал. Но только зачем мне вчерашние? Я их уже читал.
— И вчерашних не бывает, — ответила девушка, и в окошечке показалось ее лицо в теплой вязаной шапочке. — Господи! Да вы же щеки поморозили! Оттирать нужно! Вам далеко?
— До клуба электромеханического…
— Не успеете. — И чуть помедлив: — Заходите ко мне. Здесь тепло.
— А можно?
— Заходите. Чего уж…
Я дернул дверцу киоска, протиснулся вместе с клубами мгновенно образовавшегося пара внутрь — там и на одного-то человека места было мало — и остановился в нерешительности.
— Садитесь, — девушка указала на кипу газет.
Я сел и сразу же придвинул ноги к двум электрическим батареям.
Внутри киоска было светло, тепло и сухо. И еще — очень чисто и уютно.
— Щеки почернеют, девушки любить не будут, — сказала она и засмеялась. — Оттирайте.
Я стянул зубами перчатки и попытался распрямить пальцы. Ничего не вышло.
— Плохо ваше дело, — сказала девушка, сняла варежки и, вместо того, чтобы оттирать мои щеки, осторожно прикоснулась к ним теплыми ладонями. Я не возражал. Она спросила: — Вы приезжий или просто пижон?
— Я приезжий, Катя-Катюша. Я бегу из гостиницы на конференцию… По распространению радиоволн.
— A-а… Я уже читала в газете. — Она еще несколько раз провела своими теплыми ладонями по моим щекам. — Теперь отойдут.
— Спасибо, Катя. Давайте знакомиться, — я протянул ей свою еще не совсем отогревшуюся пятерню. — Дмитрий Егоров.
Она тоже протянула свою руку и при этом почему-то весело рассмеялась.
— Так это, значит, вас раскритиковали на конференции? Вы и есть Дмитрий Егоров, беспочвенный фантазер?
До меня не сразу дошел смысл ее слов.
— Катя, я не беспочвенный фантазер. Я, напротив, почвенный. Вы представляете, как проникают радиоволны в почву, точнее, в глубь земли?
