Моури бежал, стараясь избегать главных улиц, где снуют патрульные машины с вооруженными сыщиками. В этот поздний час на улицах было пустынно, в толпе не затеряешься. Дороги опустели, законопослушные граждане уже спали, и бегущий человек с оружием в руках выглядел более чем подозрительно. Но ничего не поделаешь. Если двигаться прогулочным шагом с невинным видом, ловушка захлопнется раньше, чем он успеет выскочить.
Кроме быстрых ног ему помогала темнота. Моури мчался по аллеям, пересек шесть улиц и уже собрался проскочить седьмую, но вдруг замер в тени деревьев. По улице медленно ехала машина, набитая полицейскими и агентами Кайтемпи, которые высовывались из окон, пытаясь смотреть сразу во все стороны.
Он притаился в своем укрытии; сердце учащенно билось, грудь ходила ходуном, струйки пота катились по спине. Как только охотники скрылись из виду, он метнулся на другую сторону улицы и припустил дальше. Еще пять раз, проклиная задержку, он ждал, пока проедет патрульная машина.
В шестой раз Моури остановился по другой причине. Он притаился в подворотне, заметив свет фар автомобиля, поворачивающего на аллею из поперечной улицы. Забрызганный грязью динокар остановился в двадцати ярдах от него. Из машины вылез человек, шагнул к ближайшей двери и вставил ключ в замок. Моури выскочил из подворотни с быстротой кошки, прыгнувшей на воробья.
Дверь открылась, когда взревел мотор, и машина рванулась с места, набирая скорость. Пораженный хозяин потерял полминуты, с открытым ртом глядя вслед стремительно удалявшейся собственности. Затем он громко выругался и бросился в дом — очевидно, к телефону.
«Фортуна изменчива», — думал Моури, сжимая руль. Нет худа без добра, и надежда вдруг начинает подмигивать, когда дела из рук вон плохи. Повернув на широкий, хорошо освещенный проспект, он снизил скорость.
Два грузовика, полные полицейских, промчались ему навстречу, третий обогнал его динокар. Их не заинтересовала забрызганная грязью машина и ее пассажир, спешащий домой в поздний час. Они охотились за взмокшим от страха и усталости парнем, который, по их предположениям, все еще метался по городу. Моури прикинул, что у него есть минут десять, пока по радиосвязи не объявят об угоне. Пожалуй, стоило пристрелить владельца автомобиля: это дало бы несколько лишних минут. Но сожалеть было поздно.
Через семь минут за окнами промелькнули последние дома Радина, впереди была незнакомая дорога. Машина неслась вперед, свет фар неровно разрезал темноту, стрелка спидометра приближалась к предельной отметке. Еще двадцать минут — и он проскочил большую деревню, темную, погруженную в сон. Через милю за поворотом показался белый шлагбаум поперек дороги, на обочинах блеснули пуговицы и металлические шлемы. Моури стиснул зубы и, не снижая скорости, направил машину прямо в центр шлагбаума. Динокар разбил деревянную планку и помчался дальше, в сторону брызнули обломки. Он ощутил пять ударов по корпусу автомобиля; в заднем стекле появились два круглых отверстия, третье — на стыке лобового стекла и крыши.
