Поразмыслив, Фима отказался от слова “катастрофа”, потому что им обычно называют природные катаклизмы, наводнения, эпидемии, землетрясения, а действия германских нацистов были вовсе не катастрофой, а спланированным, организованным преступлением, и мы обязаны называть это истинным именем – Убийство. И атомная война тоже будет преступным деянием. Ядерный Холокост. Фима также отверг и слово “конфликт”, подходящее, возможно, к истории Аннет и ее мужа или к взаимоотношениям Цви Кропоткина и его ассистента, но не к кровопролитной войне евреев с арабами. Впрочем, и несчастья Аннет и ее мужа Ери с трудом можно охарактеризовать стерильным термином “конфликт”. А “кровопролитная война” – и вовсе затертое клише. Даже само “затертое клише” – уже давно затертое клише. “Да, ты окончательно запутался, голубчик”.
Внезапно ему стали противны эти лингвистические изыски. Уминая солидные ломти хлеба с вареньем и допивая вторую чашку кофе, он сказал себе: “После того как атомными и водородными бомбами будет уничтожена вся планета, какая уж разница, как мы это назовем – Холокост, конфликт, конец времен, кровавое преступление? Кто останется здесь, чтобы выбрать наиболее подходящее определение? Барух был прав, говоря «горсть пыли», «вонючая капля», «проходящая тень». И прав был депутат от партии Ликуд, рекомендовавший «потянуть время». Даже развратная дикторша, которая после ночной оргии прямо в студии сказала в эфире «следует извлечь должные уроки».
Но какие еще «уроки», парень? Какой там «свет небес»?
Прошлогодний снег. Прошлогодний смех.
Я бы повесил обоих.
Смотри, что они с тобой сделали, дурачок.
Это твоя проблема, голубчик”.
– Да ведь это и есть корень всякого зла! – вскричал внезапно Фима в своей пустой кухне, словно именно в эту минуту его посетило слепящее вдохновение, будто сверкнуло в его голове невероятное в своей простоте решение проблемы реактивного движителя для суши. Да ведь это основная ошибка. Нет этой “другой стороны”, как говорили наши мудрецы, отсюда и наши несчастья. Нет “моей проблемы”! Как нет и “ее проблемы”, “его проблемы”, “их проблемы”. Есть только НАША ПРОБЛЕМА.
Вот и корейский электрочайник кипит, и если не выключишь его или не нальешь в него воды, то судьба его будет такой же, как и судьба предшественника. И вообще, кто тут заказывал кофе? Ведь две чашки уже выпил. Хватит, пора снова вернуться в торговый центр, потому что конверт ты хоть и не забыл украсить маркой и прихватить с собой, но вытащить из кармана и опустить его в почтовый ящик ты забыл, сосредоточившись на чайнике. Что с тобою будет, мой господин? Когда уже ты станешь человеком?
