– Давай выбирайся оттуда. Я тебя прикрою. Мы с тобой остались вдвоем, только ты и я, приятель. Опыт прежде красоты.
– Отлично! Я покойник. – Джошуа быстро перескакивает к моему укрытию за бочками и перезаряжает оружие, оглядываясь через плечо.
– Твои родители были военными?
Это многое бы объяснило. Жесткость в поведении, резкую, безличную манеру общения. Пристрастие к правилам и последовательным действиям. Аккуратность и экономность во всем, что он делает. Сейчас у него мало друзей, и он не способен заводить новых. Могу поспорить, его родители часто бывали в заграничных командировках. От его идеально застеленной кровати четвертаки отскакивают[7].
– Нет, – отвечает Джошуа, проверяя мой пистолет. – Они врачи. Хирурги. Ну, то есть были.
– Они умерли? Ты… сирота?
– Я – кто? Они на пенсии. Живы-здоровы.
– Хм… Ты здешний? – Кончик дула моего пистолета упирается в землю.
Я устала. Надеюсь, меня подстрелят. Мне нужен отдых.
– В этом городе живем только мы с братом. – Джошуа хмурится, глядя на меня, и постукивает своим пистолетом по моему. – Подними оружие.
– Так вас двое? Господи, помоги!
Я пытаюсь послушно выполнить приказание, но руки у меня как ватные.
– Тебе будет приятно узнать, что мы совсем не похожи.
– Ты часто с ним видишься?
– Нет. – Джошуа оценивает обстановку впереди.
– Почему?
– Тебя это не касается.
Ну и дела!
В отдалении я вижу Дэнни. Он крадется от дерева к дереву – участвует в перестрелке двух других команд. Между нами – разделительная веревка. Я машу ему, он в ответ поднимает вверх руку, расплываясь в улыбке. Джошуа вскидывает оружие и со снайперской точностью дважды стреляет ему сзади в бедро, после чего насмешливо фыркает.
– К чему это? Я не против вас! – кричит Дэнни. Он зовет судью и возвращается к игре, на этот раз слегка прихрамывая.
– Зачем ты так, Джошуа? Это неспортивно.
Мы начинаем двигаться вперед. Джошуа низко пригибается и с удивительной легкостью увиливает от града пуль, отпихивая меня за дерево. Флаг болтается рядом, но нам противостоят еще двое соперников.
– Тихо, – в унисон шипим мы друг на друга и переглядываемся.
Худшего места для начала игры «в гляделки», чем разгар пейнтбольной перестрелки, не придумаешь.
Для того чтобы нормально смотреть на него, мне приходится сдвинуть на затылок и прислонить к дереву шлем. Глаза у Джошуа невиданного цвета. Они наэлектризованы азартом битвы. Он оглядывается, чтобы проверить обстановку сзади, и хмурит брови. Как мне удается сохранять самообладание под этим огненным взглядом?
