– Я всегда думала, что ты живешь в каком-нибудь подземелье, рядом с ядром земли, – удается мне выговорить, пока он нажимает кнопку четвертого этажа. Наблюдение за его пальцами вызывает вспышку воспоминаний. Я смотрю на красную кнопку экстренного вызова и поручень.
Пытаюсь незаметно принюхаться к своему носильщику. Потом бросаю осторожность, тычусь носом в его футболку и дважды набираю полные легкие воздуха. Бесстыжая наркоманка. Если он и заметил, то никак не отреагировал.
– У дядюшки Сатаны нет свободных квартир в моей ценовой категории.
Лифт просторный, и мне нет нужды оставаться у Джоша под мышкой. Но четвертый этаж – это такая короткая дистанция, незачем даже убирать руки с его талии. Пальцы Джоша путаются в моих волосах.
Я медленно провожу руками по его спине и по животу. Мышцы, жар и плоть. Прижимаюсь носом к ребрам, снова вдыхаю.
– Чудачка, – тихо произносит Джош.
Мы идем по коридору. Открывается дверь, я пошатываюсь на пороге квартиры Джошуа Темплмана. Он снимает с меня пальто, как шкурку с банана. Я обхватываю себя руками.
Пальто размещается на вешалке рядом с дверью.
– Ну входи уже.
Я не знаю, чего ожидать. Может, увижу нечто вроде серой бетонной камеры, лишенной отпечатка личности хозяина, огромный телевизор с плоским экраном и одинокий деревянный стул. Куклу вуду с черными волосами и яркими губами. Или куклу Клубничная Печенька с ножом в сердце.
– Где же доска для игры в дартс с моей фотографией? – Я слегка наклоняюсь вперед.
– Она в отдельной комнате.
В обстановке квартиры чувствуется мужской характер, здесь соблазнительно темно и тепло, а стены окрашены в цвета шоколада и песка. Стоит потрясающий запах апельсинов. Центральное место занимает огромный топкий диван перед обязательным для мужской берлоги гигантским плоским экраном, который Джош даже не выключил. Так спешил. Я вынимаю ноги из туфель, отчего мгновенно уменьшаюсь в размерах. Джош скрывается на кухне, и я выглядываю из-за угла.
– Осмотрись. Я знаю, тебе до смерти хочется все разнюхать. – Он наполняет водой сверкающий серебристый чайник и ставит его на плиту.
Я издаю прерывистый вздох. Меня не собираются насиловать. Никто перед этим не кипятит воду, разве что, может быть, в Средневековье.
Конечно, Джош не ошибся. Я умираю от желания посмотреть. Затем я сюда и пришла. Джошуа, которого я знаю, теперь недостаточно. Знание – сила, и ничто не будет лишним. В горле у меня застрял беззвучный восторженный писк. Это намного лучше, чем просто взглянуть на тротуар у его дома.
