А дальше всеми вопросами перевода, пребывания и лечения иностранного подданного в расположенном в Ольгино, закрытом медицинско-исследовательском учреждении, Инна с Ниной занялись сами, пользуясь, естественно, личными связями и своим положением. Я же на весь остаток дня закрылся в кабинете, настоятельно попросив беспокоить меня только в самом крайнем случае, так как мне нужно побыть одному. Сестрички, конечно, удивились такому нехарактерному для меня поведению, но возмущаться или спорить не стали.
Нет, я не впал в уныние, тоску и меланхолию, и даже не надумал приложиться тайком к бутылке с высокоградусным элитным пойлом, коих в стоящем рядом со столом секретере имелось огромное множество. Просто… У меня после поединка действительно появилась необходимость кое что обдумать в одиночестве. Посвящать в свои мысли я пока что не собирался ни девочек, ни тем более Андрея Ивановича, вернувшегося в замок под полночь и, сообщив мне по телефону, чтобы я готовился к предстоящей мне завтра аудиенции у Германского Канцлера, после чего сразу же завалившегося спать в подготовленной для него гостевой комнате правого крыла.
Промычав в трубку что-то типа: «Угу, понял» и про себя подивившись пробивной способности старого герцога, отключил девайс. По словам Сафронова, получалось что Канцлерша, хоть и вернулась в Германию, запланировала нашу с ней встречу сразу же после новогодних праздников, примерно на то же самое время, на которое была назначена наша с Ниной помолвка и даже отдала распоряжение не выпускать меня из страны до этого срока.
Девочки могли спокойно выехать домой в любой момент. Я – нет, даже не смотря на имеющуюся у меня дипломатическую неприкосновенность. О чём, как я понял, без тени смущения, и заявила Андрею Ивановичу, сдобрив всё это словам: «Я его родная бабушка, а он – мой несовершеннолетний внук! Так что в Россию он полетит только тогда, когда я ему разрешу!»
Уж не знаю что там сделал Сафронов, рассказывать он мне не стал, но судя по тону мужик совершил нечто из разряда «невозможное», сумев-таки убедить Стального Канцлера встретиться со мной завтра днём, а не когда на то будет воля её левой пятки.
– Чёртова семейка, – пробормотал я, продолжая в задумчивости рассматривать висящий над моей рукой чёрный, казалось не имеющий объёма шарик антиматерии, окружённый ярко-белым лучащимся хало. – М-да.
Признаюсь, не знаю уж что произошло, но я совершенно внезапно почувствовал и каким-то образом даже частично взял под контроль свой аспект. Вроде бы рядовое событие… которое случается в жизни молодого мага или колдуна лет этак в двенадцать-четырнадцать. Да, до этого я вроде как тоже им пользовался, но, скажем так, инстинктивно и исключительно открывая седьмую чакру, а сегодня вот вдруг «осознал» и, можно сказать, проникся. Казалось бы, повод для радости. Вот только… Как такое может быть?
