Меня чествовали как национального героя… но только сегодня. Знаю я людей, сегодня герой, а завтра – все забудут обо мне, как будто меня и не существовало… Однако, Чидори Канаме стала известнейшей фигурой в Японии и не только – посадку дроид совершил ювелирнейшую, даже в условиях сильного ветра, ночью, так даже асы не могут самолёт посадить, отклонение от глиссады – в пределах одного сантиметра…
– Это тогда кто? – спросила Мао.
– Мой двойник, вестимо.
– То есть ты не…
– Самолёт я вела до Японии, а потом отдала управление своему двойнику, а мы с Сагарой выпрыгнули. Ничуть не стыдно, я бегала по этому ведру с болтами как только могла. Не будь меня – он бы рухнул ещё во время первого отказа гидравлики… – я развернулась, – или ты думаешь, только Мифрил заботится о моей безопасности? Ошибаешься…
10. Быстрее, выше, сильнее!
Тереза Тестаросса двадцать минут говорила со своим помощником, что-то конкретное решить так и не удалось. Она решила пригласить в командный центр Канаме.
Девушка как раз в этот момент думала над тем, каким путём возвращаться в Токио, и стоит ли? Пока Арес успешно изображает Чидори, она вне опасности, вряд ли кто-то мог узнать о том, что Чидори выпрыгнула из самолёта. Была ночь, не видно ни зги, шторки задёрнуты…
Чидори прошла в БИЦ корабля… двери перед ней открылись – Арес уже успел не только вторгнуться в компьютеры ПЛ, но и получить относительно высокий уровень контроля над лодкой. Однако, пока что он его не использовал. Чидори вошла без каких-либо проблем, так как все права доступа у неё были. Она увидела стоящего тут Калинина и сидящую в капитанском кресле Тестароссу. Тереза встала:
– Чидори, рада, что ты пришла… мы тут как раз зашли в тупик…
– У меня есть несколько вопросов, – Калинин был немногословен и дождался, пока договорит Тесса, – что вы собрались делать в Советском Союзе?
Чидори задумалась:
– Так… для начала – свергнуть правительство, а потом поставить новое. Нормальное, как во всех нормальных странах. Мне от России нужна только адекватность и готовность к сотрудничеству, а пока что – они создают напряжённость, их планы совершенно непонятны, не исключено, что агрессивны, на контакт они не идут, к совместным проектам не готовы, то же и с деньгами.
– Это я вроде бы понял, – Калинин был насторожен, – что вы собрались делать со страной?
– Ничего. Страна мне не интересна, только государство. Поставим вместо коммунистического… вернее, того, во что коммунизм выродился, демократическое. В конце концов, вы сами прекрасно знаете, как живут люди в советском союзе, разве вам не хочется сделать их жизнь нормальной? Пусть не без проблем, не без слабостей, но без дефицитов, и абсолютизма власти, без агрессивной и откровенно архаичной пропаганды, без всей этой хрени? Столько ресурсов расходуется впустую, государство отжирает себе всё, что создают люди, оставляя им необходимый минимум, который называется «план». Остальное – на свои хотелки, на достижение политических целей… которые, между нами говоря, никому кроме них самих не интересны…
