Я тряхнула головой. Опомнись! Всеволод уехал, на нас даже не оглянувшись, и этот, как время придёт, дальше отправится, не обернётся.
Но один взгляд на его лицо – слишком серьёзное, слишком горькое, глаза смотрят так, будто его душа не на месте. Человеку с такими глазами не отказывают без причины.
– Я с сестрой хотела…
Надо же, краснею. И не от слов, а от своего тона – лепечу, как младенец, что только-только слова научился произносить.
– Значит, пойдём все вместе.
И это не вопрос.
Где же его улыбка во все зубы? Она вернула бы моё упрямство и уверенность, что всё это ерунда, просто кокетство от нечего делать, пока дороги, которые случайно нас свели, снова не разведут.
Но нет… он молча отступает, осторожно пятится и пропадает в утреннем полумраке.
Потом кто-то из постояльцев спустился, громко кашляя и сморкаясь, из кухни крикнула кухарка, Фадей выполз, сонно зевая и требуя ещё кусок пирога. Всеволод с друзьями ушли очень быстро, оставив завтрак почти нетронутым.
Не успела я как следует взяться за утреннюю работу, как вбежал Прутька, такой же всклокоченный и дёрганый, что и день назад.
– Слушайте! Людоед сбежал!
В столовой наступила тишина, только кто-то из постояльцев с грохотом уронил на стол ложку. Окрылённый успехом малец продолжал:
– С утра стражники проверять пришли – а клетка-то открыта, кругом в пыли следы лап. И кровищи вокруг, что воды у озера! И тел нет.
– Это что же делается! – Крикнул усатый торговец из первой комнаты. – Как такое может быть? Куда он делся?
Прутьку окружили, стали тормошить и расспрашивать. Тот кричал, чтобы его расслышали:
– Не знаю я! Нет людоеда в клетке! Больше не сказали ничего!
Гости так разволновались, что даже Глаша на шум прибежала, думала, пожар начался или драка. Убедилась, что ничего не горит, никто никому морду не бьёт, послушала недовольных постояльцев, кому ж приятно жить в месте, где оборотень сквозь клетки ходит? – и отправила мужа на площадь, узнать, что к чему.
Тот вернулся только к обеду и важно прошёл в столовую, встав на виду, чтобы никто не заслонял.
– Спокойно, все спокойно, велено не паниковать, я всё узнал! Людоед не сбежал, ночью его казнили по приказу старост. Тело бросили в реку, чтобы к земле не привязывать. Бояться нечего!
– Но зачем? – Крикнул какой-то торговец. – Говорили, через два дня казнь! Прилюдно!
– Чтобы никто не мешал. А то много шума от него, буянить бы кто стал… решили по-тихому казнить и забыть. Так что нет больше людоеда! Не тревожьтесь и не берите в голову!
