— Хорошо, сказал он. — Я пойду, руки помою, а ты сделай кофе. Если ты действительно приличная женщина. И будет прекрасно, если ты его заваришь в джезве, как положено приличному кофе.
— Есть, сэр! — отдала ему честь Ольга. — Будет сделано, сэр! Кофе крепкий, черный и на ночь. Давненько такого у нас не бывало. Но мне нравится.
Уже через десять минут супруги сидели на кухне, а через пятнадцать Ольга умяла три запланированных эклера и взяла четвертый, внеплановый. Андрей смотрел на нее с умилением — ему всегда нравилось, как она ест. С аппетитом и самозабвенно.
Впервые он угощал Ольгу пирожными через два дня после знакомства. Их студенческая группа тогда разгрузила вагон с арбузами, и на заработанную пятерку можно было совершенно свободно гулять и даже кутить. Пятерка, синяя, с изображением Спасской башни, тогда была ой какими большими деньгами. Тем более для них, совсем небогатых студентов.
Выбор же пирожных тогда был куда меньшим, чем сейчас — «трубочки», «корзиночки», наполеоны и эклеры. Андрей, поджидая будущую жену в кафетерии, за стоячим столиком, купил все — и разложил на тарелке. Ольга, увидев все это, покраснела, бросила на поклонника странный взгляд, и взяла длинными пальцами эклер… Андрей понял, что впервые в жизни кого-то так захотел… Но действительно ли она любила именно эклеры, или же выбор тогда был случайным, за столько лет супружеской жизни он так и не узнал. Как-то не очень это его интересовало.
— Вкусно? — спросил он. — Нравятся тебе эклеры? Я вот вспомнил, что ты вроде их любила когда-то.
— Божественно, — с набитым ртом попыталась улыбнуться Ольга. — Сто лет их не ела. Обожаю.
— А цветы тебе как, понравились? — продолжил Андрей. — Я имею в виду розы?
— Угу, — Оля отправила в рот остатки четвертого пирожного и с интересом посмотрела на пятое. — Очень понравились. Надо, кстати, в вазу их поставить.
— Вот, понимаешь, — стараясь говорить непринужденно, произнес Андрей, — ехал я мимо цветочного базарчика — увидел розы. Таких белых я давно не встречал. И вспомнил, что ты их любишь — именно белые. Ну а потом уж прикинул, что с цветами и без пирожных домой ехать глупо.
— Все женщины любят белые розы, — взяв пятый эклер, уверенно ответила Ольга. — И эклеры тоже любят все женщины. Ну, может, есть одна-две, которые не любят. Но мне кажется, что и эти, которые не любят, на самом деле любят. Просто по каким-то причинам лгут себе и социуму…
Да, Ольга, как все женщины, иногда считала, что ее вкусы идеальны. И потому говорила о всех женщинах так уверенно и безапелляционно. Но даже самому мудрому человеку порой свойственно заблуждаться, верно?
