И очень часто Андрей выслушивал как тонкие намеки, так и прямолинейные предложения. Выпить чаю, проводить до дому, совместно поработать над статьей, помочь с выбором машины, а иногда и (цитата) «просто потрахаться в кайф»… Бывало, над подобным предложением он задумывался, но…
Останавливался, стоило ему на секунду представить лицо Ольги. Как она сначала поднимает левую бровь, еще не веря… Затем, поверив, брезгливо кривит рот… А потом уходит в спальню и закрывается там. И не разговаривает. День не разговаривает и второй не разговаривает. И вообще больше никогда не разговаривает. В смысле — нормально, по-человечески. Односложно отвечает на его вопросы. И не смотрит на него, отводит взгляд куда-то в сторону. И самое страшное из этой ситуации может быть единственный выход. Развод.
И вслед за этой приходила следующая картинка — Катька, которая, услышав про развод, конечно же, сразу примчится. Вот ее перепуганные глаза, как у затравленного зверька, которого зажали в угол. И хочет она найти выход из этой ситуации, а не может. И думает, думает, думает. И себя винит, непонятно за что, но винит. Это в ее характере.
А дальше родители, которые не понимают, что между ним и женой, собственно, произошло…
В общем, одних картинок, которые услужливо предоставляло Андрею его живое воображение, хватало для того, чтобы в ответ на прямое предложение промямлить что-то уклончиво, а тонкий намек просто проигнорировать, будто и не заметил он ничего такого вовсе. А что? Может, он тупой и деревянный по пояс, почему нет?
На самом деле Андрей просто боялся, что если вдруг такое случится, он всего этого попросту не переживет. А значит, жене изменять было нельзя. Нельзя! Вообще нельзя! Никак! То есть никогда, и ни при каких обстоятельствах.
— Прекрати, — поморщившись, вырвал руку Андрей. — Я не хочу ехать ни к каким массажисткам. И не поеду! Не тяни меня! Перестань, Юрка, мне это неприятно.
— Извини, брат, — понял, что перегнул палку Юра. Ладно, как хочешь. Домой хоть поедешь? Жена наверняка тебя ждет. Все-таки лучше, чем виртуальная телка. Ох, прости… женщина.
— Я еще посижу, — не глядя на него, ответил Андрей. Надо вычитать еще парочку статьей… И по Лебедевой что-то решать. Ты же сам просил заняться.
— Да, посиди, конечно. Может, чего-нибудь и высидишь типа геморроя, — тон Юрия сейчас напоминал болтовню донельзя замерзших пенсионерок на лавке у подъезда. Ладно, прости, если что. Я помочь тебе хотел. Мы ведь друзья, как-никак. Хотя каждый раз, когда уверен, что ты ничем меня удивить не можешь, ты тут такое вытворяешь, что я с трудом верю собственным ушам. Ладно, не обижайся.
